Сергей Муравьев-Апостол, будущий герой Отечественной войны 1812 года и казненный декабрист, родился 28 сентября (9 октября по старому стилю) 1796 года в Санкт-Петербурге. Он был четвертым ребенком в семье Муравьевых. Его отец - Иван Матвеевич, премьер-майор, обер-церемонимейстер, чиновник в коллегии иностранных дел обласкан судьбой и императрицей Екатериной II. Мать - Анна Семеновна, сильная волевая женщина. Приставка Апостол к фамилии Муравьев появилась благодаря знакомству Ивана Матвеевича с двоюродным братом, проживавшим на Полтавщине. Когда-то отец И. М. Муравьева женился на знатной девице, дочери известного украинского гетмана Данило Апостола. Суровый гетман проклял беглянку и лишил наследства, однако внуки гетмана о проклятии забыли и побратались. Михаил Апостол радушно принял Ивана Матвеевича и отказал ему впоследствии деревню с крепостными, вместе с которым полагалась и фамилия. С тех пор Муравьевы стали еще и Апостолами.

В 1796 году на престол взошел Павел I. Благодаря императору, Иван Матвеевич сразу же получил чин действительного статского советника и был направлен посланником в Гамбург. Вся семья отправилась за ним. В 1801 году они возвращаются в Петербург, где император завел новые порядки. Теперь при встрече с ним дворянам предписывалось выходит из кареты и кланяться. Иван Матвеевич не унывает и старается приспособиться к новому укладу. Когда составился заговор о низвержении Павла и его устранении, И. М. Муравьев отказался участвовать в нем.

При Александре I Иван Матвеевич продолжает выполнять дипломатические поручения и не подвергается опале, несмотря на тесную дружбу с Н. П. Паниным. Последний был отправлен в отставку, и ему запрещено появляться в столицах. На этот раз дела призывают Ивана Матвеевича в Мадрид, вся семья: Анна Семеновна и четверо детей (двое мальчиков и две девочки) отправляются за отцом. Однако, вскоре, под давлением Наполеона Бонапарта, российская миссия в Мадриде была отозвана. Иван Матвеевич возвращается в Петербург, жена и дети остаются в Париже. Там же появляется на свет пятый ребенок четы Муравьевых-Апостолов - Ипполит.

Сергей Муравьев-Апостол обучается во французском пансионе Хикса, он самый смелый и бойкий из всех детей, даже по росту он обгоняет старшего брата - Матвея. Несмотря на то, что дети живут заграницей и говорят только по-французски, Анна Семеновна прививает им любовь к Отечеству. Когда один из одноклассников Сергея говорит оскорбительное о России, тот бросается на обидчика с кулаками.

Приехав в Россию, Иван Матвеевич встречает холодный прием и почти сразу же подает в отставку. Жена посылает ему письма с настоятельными просьбами выслать денег, поскольку жизнь в Париже дорога. С 1808 года с детьми Муравьевых начинают заниматься по-русски. Российский посол во Франции, граф Толстой, снарядил для этого своего секретаря: трижды в неделю Матвей и Сергей берут уроки родного языка. Оба мальчика в восторге.

Сергей был способным ребенком, учителя из пансиона хвалили его и даже прочили большие успехи в науке. Анна Семеновна подумывала о математической карьере для сына и советуется с генералом Бетанкуром, главным директором путей сообщения в России, который уверяет ее, что за точными науками будущее, но что лучше изучать их в Европе. Иван Матвеевич против, поскольку считает, что положении во Франции нестабильное и будет только ухудшаться, и что дворяне должны все-таки поступать на государеву службу и думать о военной карьере. В 1809 году семья воссоединилась, Анна Сергеевна возвращается с детьми в Петербург. На границе Пруссии с Россией дети Муравьевых, увидев казака, принимаются его обнимать с радостью воспринимая обретение Родины. Когда они вернулись в карету, в которой путешествовали от самого Парижа, их мать строго сказала: "Я очень рада, что долгое пребывание за границей не охладило ваших чувств к родине, но готовьтесь, дети, я вам должна сообщить ужасную весть; вы найдете то, чего и не знаете: в России вы найдете рабов!" Анна Семеновна имела ввиду крепостное право, строй при котором миллионы крестьян были лишены всего и имели только обязанности - натуральное рабство. С такого предупреждения и начинается знакомство Сергея с Родиной.

В 1810 году Сергей Муравьев-Апостол с легкостью сдает два экзамена на поступление в недавно образованное училище инженеров путей сообщения. Покровительствует наукам сестра императора Александра I - Великая княгиня Екатерина Павловна. Потерянные прежде связи при дворе Ивана Матвеевича потихоньку восстанавливаются. В то же самое время Анна Семеновна по дороге в имение на Полтавщине заболевает и спустя несколько дней умирает.

Во время Отечественной войны Сергей находится в Малоярославце при главном штабе армии, которым командует Кутузов. После сражения офицеров из корпуса путей сообщения отправляют обратно в Петербург продолжать учебу. Воспользовавшись связями отца, Сергей решает остаться при штабе, его берет к себе в отряд Адам Ожаровский (муж сестры Елизаветы). За храбрость в сражении при Красном Сергей Муравьев-Апостол получает золотую шпагу. В конце 1812 г. он уже в звании поручика с орденом Анны 3-ей степени. В 1813 году Сергей пишет сестре Елизавете из Петервальсдау: «Я живу вместе с братом [Матвеем], и поскольку мы в сходном положении, то есть без единого су, мы философствуем каждый на свой лад, поглощая довольно тощий обед… Когда граф Адам Ожаровский был здесь, я обедал у него, но, увы, он убыл, и его обеды вместе с ним». Затем Сергей участвует в битвах: при Лютцене, за что ему пожалован Владимир 4-й степени с бантом; при Бауцене, за заслуги произведен в звание штабс-капитана; при Лейпциге - звание капитана. В 1814 году он состоит при генерале Раевском и участвует в битвах: Провен, Арси-сюр-Об, Фер-Шампенуаз, Париж. За сражение под Парижем Сергей получает Анну 2-ой степени.

Возвращение в Россию становится очередным потрясением для Сергея Муравьева-Апостола. Народ, который хочет приветствовать победителей, героев войны 1812 года, полицейские разгоняют палками. Крепостные, которые проливали кровь на Бородинском поле и в других жестоких сражениях, вернувшись снова одевают ярмо барщины и оброка. Эти освободители - все те же рабы, ничего не изменилось, император не благодарен им, за то, что победили врага, а считает, что "каждый из них [речь идет о всех русских] плут или дурак". Будущий декабрист, видя все это, все более разочаровываются в императорской власти.

Иван Матвеевич Муравьев после смерти жены вновь женился и остается в деревне с молодой супругой и тремя детьми от второго брака. Тогда же в "Сыне Отечества" выходят его заметки, озаглавленные "Письма из Москвы в Нижний Новгород в 1813 году". В "Письмах" прославляется русский народ и осуждается пристрастие ко всему французскому и Франции в целом. В том же 1814 году умирает старшая сестра Сергея - Елизавета, супруга Ожаровского. Брат сильно переживает ее кончину, ищет утешения в религии, решает оставить службу и уехать заграницу доучиваться или поступать в университет. Отец не дает своего благословения, и Сергей остается в России, вскоре он уже поручик Семеновского полка. В том же полку служит и брат его Матвей, Якушкин и другие вольнодумцы.

Вот как описывает декабрист Якушкин начало, положенное тайному обществу в доме Муравьевых: "Одни раз, Трубецкой и я, мы были у Муравьевых, Матвея и Сергея; к ним приехали Александр и Никита Муравьевы с предложением составить тайное общество, цель которого, по словам Александра, должна была состоять в противодействии немцам, находящимся в русской службе. Я знал, что Александр и его братья были враги всякой немчизне, и сказал ему, что никак не согласен вступить в заговор против немцев, но что если бы составилось тайное общество, членам которого поставлялось бы в обязанность всеми силами трудиться для блага России, то я охотно вступил бы в такое общество. Матвей и Сергеи Муравьевы на предложение Александра отвечали почти то же, что и я. После некоторых прений Александр признался, что предложение составить общество против немцев было только пробное предложение, что сам он, Никита и Трубецкой условились еще прежде составить общество, цель которого была в обширном смысле благо России. Таким образом, положено основание Тайному обществу, которое существовало, может быть, но совсем бесплодно для России". Тайное общество составилось 9 февраля 1816 года. Потом оба брата Муравьевых-Апостола вступают в масонскую ложу "Трех добродетелей", Сергей назначен ее церемонимейстером. А вообще он скучает, у него "избыток жизни", он то веселится, то философствует, то мечтает бросить службу. В Тайном обществе читают письмо Трубецкого, который утверждает, что несчастия в России прекратятся только со смертью Александра I. Многие хотят принести себя в жертву и собственноручно убить императора. Сергей категорически против, поскольку средства заговорщиков скудны,и они не знают, что будут делать после убийства императора, нет никакого плана "как им обустроить Россию". Кроме того, Сергей не хочет преступать заповедь "не убий!", даже и для благой цели. По словам Николая I, Александр I уже в ту пору знал о составившемся кружке будущих декабристов и даже был осведомлен о том, кто именно вызывался убить его.

Эмблемой основанного тайного "Союза благоденствия" был рой пчел - положить жизни на благо Отечества. Перед Сергеем Муравьевым-Апостолом как духовным вдохновителем, зачинателем бунта, остро стоит вопрос: нужно ли последовательное претворение в жизнь идей Союза, постепенное просачивание благих начинаний во все сферы государственной жизни и, таким образом, медленные перемены, или же стоит с оружием в руках добиваться своих идеалов: свободы, равенства и братства, но прежде всего избавления от рабства.

В 1820 году Семеновский полк, где продолжал служить Сергей Муравьев, переходит под начало Федора Шварца. Новый командир в курсе, что офицеры не применяют к солдатом телесных наказаний, однако, не взирая на это, ужесточает практику экзекуций. Говорят, что существовало даже солдатское кладбище жертв аракчеевца Шварца. Офицеры направляют жалобу на начальника. За это первая гренадерская рота полка в полном составе отправляется в тюрьму. Другие ищут Шварца, чтобы отомстить, он прячется в навозной куче. Сергей Муравьев выводит свою роту вместе с одиннадцатью другими и усмиряет солдат, не давая им поднять бунт. Солдаты, уважающие поручика, послушно складывают оружие. Шварц лично просит у него прощения. Шварца, тем не менее, приговаривают к смертной казни, замененной увольнением от службы. Сергей вместе с другими офицерами все же попадает в военною тюрьму, но вскоре выходит из нее. Практически в это же время происходит знакомство Муравьева-Апостола с Михаилом (Мишелем) Бестужевым-Рюминым, их дружбе суждено сохранится до гробовой доски. После освобождения из крепости Сергея ссылают в армию, сначала в Полтавский (его родные края!), затем в Черниговский полк.

В мае 1821 года Александру I поступает донос о тайном обществе, в котором состоят офицеры. В доносе цитируется в том числе фамилия Муравьевых. Доносчик - Михаил Грибовский и сам член Союза Благоденствия, он не первый и не последний из своих, кто предает. Император не дает ходу делу, ссылаются на его слова "не мне их судить", которые он произнес помятуя об убийстве отца, фактически им же и санкционированном. Александра в ту пору уже занимают вопросы о преемнике. После его смерти трон должен перейти брату Константину, и он официально везде именуется наследником. На самом же деле подготовлены и спрятаны в надежном месте завещание Александра I и отречение Константина от трона. Брату Николаю, будущему Николаю I, уже в 1819 году сообщается, что именно он будет императором. Позже в 1825 году декабристы захотят, да не смогут воспользоваться сумятицей вызванной наличием двух наследников, каждый из которых вроде бы законный.

В январе 1823 года мы находим Сергея Муравьева вместе с братом Ипполитом в Киеве. Сюда же съедутся и другие члены нового тайного общества, именуемого теперь Южным: генералы Волконский и Юшневский, полковники Пестель и Давыдов, прапорщик Бестужев-Рюмин. На заседании обсуждается введение республиканского правления в России, Сергей Муравьев предлагает не ждать более благоприятных обстоятельств, а создавать их самим, и настроен он решительно. Уже и следа не осталось от того осторожного юноши, который сомневался в средствах заговорщиков. Ознакомившись с "Русском Правдой" Пестеля он понимает, что само ничего не выгорит, и что нужно приложить усилия, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки.

Крепнет дружба Сергея Муравьева с Бестужевым. Позже Пестель назовет их как бы одним человеком, настолько они мыслили в унисон и были преданы друг-другу. Мишель Бестужев восхищается Муравьевым. Уже перед смертью, в остроге, Муравьев будет просить прощения у Бестужева за то, что втянул его в дело, на что Мишель будет горячо заверять друга, что это он, напротив, увлекал того на бунт, и что готов умереть за него и за правое дело. Муравьев стал для Бестужева своего рода отцом, взамен настоящего, не заботящегося о сыне, родителя.

На собраниях Южного общества вновь поднимается вопрос об уничтожение императора и всей его семьи. Пестель, а также Юшневский и В. Давыдов голосуют за полное истребление. Сергей Муравьев - против, вообще он стремится не вписывать Пестеля в петербургские маневры (когда наступит время), потому что боится, что тот на свой страх и риск все же решится на убийство. Переворот задумывается следующим образом: Северное общество начинает бунт в столице (Петербурге), а затем ему на помощь приходят полки с юга. Сложно договорится, кто начинает первым - Север или Юг. Пестель упирает на то, что начинать нужно в столице, иначе, если начать с юга у властей будет много времени, чтобы направить войска на подавление. Быстрая революция в Петербурге и захват власти развяжут руки южным полкам и сделают их восстание легитимным. Большинством голосов был одобрен вариант Пестеля. Против были Муравьев и Бестужев. В южных губерниях практически во всех полках уже есть свои преданные члены общества, офицеры, ожидающие только сигнала к действию.

24 ноября 1823 года почти все члены Южного общества встречаются в имении Каменка на именинах майорши Е. Н. Давыдовой. О заговоре толкуется открыто, прямо за столом, но конечно завуалировано. Гости думают, что блестящие офицеры съехались ради прекрасных внучек хозяйки, однако, они меж тем обсуждают реальные планы. Говорят, что Пушкин тоже должен был присутствовать в Каменке, но в последний момент Якушкин и другие сделали вид, что никакого общества не существует, а посему нет и никаких собраний.

В последующие полгода Сергей Муравьев на службе, занимается вопросами простых солдат, помогает им в составлении прошений или жалоб; Бестужев-Рюмин иногда ведет пропаганду либеральных идей перед офицерами соседних полков, в папке у него запрещенные стихи Пушкина, Рылеева, Дельвига. Наконец, назначается время восстания - май 1826 года, а может быть и раньше, но непременно на торжествах по случаю 25-летия царствования Александра I. Предлагается захватить его на маневрах на Украине. С этим согласен даже Пестель. Но император внезапно умирает, в ноябре 1825 года. Сергей узнает об этом, будучи в Василькове на празднике у Д. П. Трощинского. Как только объявили об этом, в ту же ночь братья Муравьевы покинули поместье и скрылись в неизвестном направлении, они были в смятении и даже представить не могли подобного поворота событий.

Император Александр I неожиданно умирает в возрасти 48 лет после непродолжительной болезни в Таганроге. Эта внезапная смерть осложняется еще тем, что по завещанию Александра на престол должен взойти его младший брат Николай, в обход более старшего Константина Павловича, которого при жизни императора именуют наследником. И Константин и Николай в курсе положения дел и согласны с ним. Однако, министры и приближенные в растерянности и не знают, кого объявлять императором. Решают действовать по протоколу и приводить к присяге Константину, потом мол он отречется официально, а дальше будет новая присяга Николаю. К присяге приводятся все кроме казенных и крепостных помещичьих «крестьян и людей».

В Черниговском полку, где служит в это время Сергей Муравьев готовятся к присяге. По традиции с воцарением нового императора повсеместно объявляется амнистия, однако командир полка Гебель решает игнорировать данную традицию и на глазах у всех приказывает наказать двух солдат за воровство. Крики несчастных, общий переполох в связи с построением к присяге, ропот в рядах солдат - все это глубоко бередит душу молодого человека. Сергей Мурьваьев прямо на плацу теряет сознание. Солдаты, невзирая на окрики командира вернуться в строй, приводят его в чувство и помогают подняться, так проявляется бесконечная преданность простых людей офицеру, заботящемуся о них.

В эпоху короткого междуцарствия, когда многие документы подписывались то именем покойного Александра I, то уже отрекшегося Константина, то еще не коронованного Николая деятельность декабристов усиливается, они все чаще собираются на собрания, шлют друг другу депеши, иногда забывая о простой осторожности. Полиция не дремлет, доносчики из числа членов Южного общества пишут и пишут доносы, в первых строках которых все чаще звучат имена Пестеля и Сергея Муравьева-Апостола. Наконец, заговорщики решают, что в случае отречения Константина они не будут присягать Николаю, а поднимут гвардейские полки и выведут их на Сенатскую площадь. В случае успеха должен быть назначен Государственный Совет при котором в качестве наблюдателя будет присутствовать один из руководителей декабристского движения.

13 декабря 1825 года по многочисленным доносам арестован Пестель. Его допрашивают и обыскивают, однако никаких порочащих бумаг, относительно тайного общества у него обнаружено не было.

14 декабря - восстание на Сентаской площади. Ипполит Муравьев в это же самое время едет с письмом на Украину. Официально начальство отправило его в полк для прохождения службы. Неофициально он везет письмо от северян южанам, от Трубецкого к полковнику Орлову, которого вызывают в Петербург, чтобы возглавить восстание. Путь Ипполита пролегает через Васильков, где, как ему известно, находятся и старшие братья, с которыми он надеется свидеться. Еще только выехав из Петербурга Ипполит узнает о том, что в столице идут аресты, в связи с каким-то восстанием. Он предусмотрительно уничтожает письмо Трубецкого и поспешает в Васильков.

К. И. Кольман Восстание на Сенатской площади в Петербурге 14 декабря 1825, 1830-е гг., Исторический музей, Москва

18 декабря Тайный комитет заседает в Зимнем дворце. Итог заседания - приказ об аресте практически всех членов Южного общества, в том числе Сергея и Матвея Муравьевых. Данный приказ направлен в Киев для приведения в исполнение.

Южные заговорщики в недоумении, из Петербурга никаких вестей, они не знают, что происходит, однако, осведомлены об аресте Пестеля. Наконец, в полк приходит известие о необходимости принести присягу Николаю. Сергей Муравьев понимает, что момент наступил. 25 декабря Черниговский полк приведен к присяге Николаю I. Братья Муравьевы присягу не приносят, так как направляются в штаба корпуса в Житомире. В Василькове на квартире Муравьевых остается Бестужев-Рюмин. На подъездах к Житомиру сенатский курьер сообщает декабристам о восстании на Сенатской площади. Отчаянье захлестнуло Сергея Муравьева, он решает, что нужно как можно скорее снестись с Польским обществом, которое обещало поддержку декабристам и говорит о том, что теперь цареубийство просто необходимо.

В Житомире братья Муравьевы обедают у генерала Рота, корпусного командира, обсуждают восстание в Петербурге, Сергей Муравьев даже шутит по этому поводу, чтобы не вызвать подозрений. Но Генерал благоволит к молодому полковнику и не подозревает, что уже завтра получит приказ о его аресте. На следующий день Муравьевы отправляются в Васильков, чтобы встретиться с другими заговорщиками и дать сигнал о начале выступления. Из Василькова - в Троянов.

26 декабря Гебель получает приказ об аресте Муравьевых и сразу же едет с ним на квартиру, где застает только Бестужева-Рюмина (приказ о его аресте запаздывает) и еще одного офицера. Все бумаги братьев немедленно конфискованы, сами же жандармы во главе с Гебелем скачут в Житомир, надеясь там найти заговорщиков. Бестужев-Рюмин, взяв резвых лошадей, обгоняет Гебеля, чтобы предупредить друга.

Из Троянова Муравьевы отправились в Любар, Бестужев-Рюмин, а за ним и Гебель, едут по их следу. В Любаре стоит Ахтырский полк, в котором служит двоюродный брат Сергея - Артамон Муравьев, тоже член Тайного общества, вызвавшийся в свое время убить императора. В разговоре с Артамоном Сергей говорит, что не одобряет восстания на Сенатской, потому что северяне восстали без южан и южане теперь в большой растерянности. Его смущает кровопролитие - в Петербурге декабристом Каховским был убит генерал Милорадович. Неожиданно появляется Бестужев-Рюмин, сообщающий о приказе арестовать Муравьевых. Сергей понимает, что пора действовать и просит Артамона поднимать полк. Артамон отказывается, он хочет ехать в Петербург и объяснить новому императору, почему сложились Тайные общества, и чего хотят заговорщики. Артамон настаивает, что Николай обязательно поймет, что они не желали ничего дурного, но только стремились принести пользу Отечеству. Сергей Муравьев немедленно разрывает дружбу с Артамоном и отказывается иметь с ним дела. В тот же день из Петербурга выезжает курьер с приказом об аресте Ипполита Муравьева.

Узнав о том, что их велено арестовать, Матвей Муравьев предлагает всем выпить шампанского и застрелиться, ибо дело проиграно. Что могут решить несколько полков из Ураины? Петербург там, далеко, и дело проиграно, тем более, что Артамон отказывается выступать. Самоубийства, как мы знаем не произошло. Чуть позже по дороге в Бердичев Матвей вновь предлагает кончить жизни. Мишель Бестужев яростно протестует, Сергей берет слово с брата, что тот ни за что не наложит на себя руки. Матвей покоряется. Декабристы окольными путями возвращаются в Васильков, к полкам. В то же самое время посланник Соединенных славян, тайного общества случайно открытого Бестужев-Рюминым, где-то недалеко от Василькова разыскивает братьев. Гебель и жандармы скачут по их следам, в Петербург доставляют арестованного Пестеля, Ипполит Мурвавьев-Апостол подъезжает к Киеву.

В ночь на 29 декабря командир роты Кузьмин получает от Сергея Муравьева записку следующего содержания: «Анастасий Дмитриевич! Я приехал в Трилесы и остановился на Вашей квартире. Приезжайте и скажите барону Соловьеву, Щепилле и Сухинову, чтобы они тоже приехали как можно скорее в Трилесы. Ваш Сергей Муравьев» Солдаты ликуют, наконец отыскался их начальник! Офицеры Черниговского полка поскакали к Муравьевым в Трилесы, в тот же самый момент к Трилесам приехал и Гебель. Вошедшие офицеры нашли Сергея и остальных арестованными. Они сразу же сориентировались в ситуации и разоружили жандармов, Гебель был тяжело ранен, путь на свободу декабристам был открыт. С этого вооруженного нападения и начинается южный бунт.

Полк двинулся на Васильков и занял его. Майор Трохин, которого в полку не любили, пытается противостоять солдатам, те срывают с него эполеты и даже хотят убить, но Сергей Муравьев заступается за него и отсылает на гауптвахту под арест. Он не хочет пролития крови, не так должна свершаться задуманная им революция. Солдаты важно ходят по городу и напиваются в шинках. Сергей раздает деньги кабатчикам и купцам за то, что те поят и кормят полк. На главной площади Василькова священник читает Катехизис, который завершается речью Сергея Муравьева. Говорит он, обращаясь к солдатам, следующее: «Наше дело так велико и благородно, что не должно быть запятнано никаким принуждением, и потому кто из вас, и офицеры, и рядовые, чувствует себя неспособным к такому предприятию, тот пускай немедленно оставит ряды, он может без страха остаться в городе, если только совесть его позволит ему быть спокойным и не будет его упрекать за то, что он оставил своих товарищей на столь трудном и славном поприще, в то время как отечество требует помощи каждого из сынов своих». По окончанию молебна, последовавшего за речью декабриста, в Василькове объявляется младший Муравьев-Апостол - Ипполит.

Чтение Катехизиса не произвело должного впечатления на солдат, провозглашалось, что царя больше не будет и что один только Иисус Христос будет отныне именоваться царем. Видя, что простому люду не понятны такие аллегории, Сергей Муравьев решил действовать именем Константина Павловича, неудавшегося наследника Александра I. Это встретило одобрение среди солдат и воодушевленный проповедью полк, построившись поротно, отбыл из Василькова.

В новогоднюю ночь 1826 года агент Южного общества Мозалевский в Киеве разбрасывает как листовки читаннный в Василькове Катехизис. Его, вместе с тремя другими членами общества, сразу же арестовывают. Мишель Бестужев пытается проникнуть в соседние полки, чтобы дать знак о начале мятежа, но затем возвращается, с трудом избавившись от жандармов, посланных по следам заговорщиков. Посему Тамбовский, Пензенский, Саратовский полки, в которых силен революционный дух, не выступают, ибо остаются в неизвестности. Из 17-ого Егерьского полка, расквартированного в Белой Церкви приходит известие о том, что он готов присоединиться к черниговцам. Алексапольский, Кременчугский полки власти отводят подальше, чтобы пламя революционного пожара не перекинулось и на них. Ахтырский полк Артамона Муравьева бездействует.

Братья Муравьевы беспокоятся о младшем Ипполите. Позже Матвей Муравьев запишет: «Мой меньшой Ипполит меня крайне огорчил своим неожиданным приездом. Он ехал из Москвы в Тульчин. Он решился с нами остаться, как я его ни упрашивал продолжать свой путь. Он сказал брату Сергею, что он имел к нему письмо от кн. Трубецкого; но что он истребил его в Москве, когда пришли арестовать Свистунова, с которым он жил. Содержание письма он не знал, истребив его в самое скорое время, он не успел его прочесть. Я пошел с меньшим братом на квартиру, где он переоделся и отпустил почтовых лошадей». Несмотря на все уговоры Ипполит отказывается покидать старших братьев и желает вместе с ними продолжать мятеж. Заговорщики отправляются в Мотовиловку, где их ждут две роты Черниговского полка, не приходившие в Васильков. Командира одной из рот - нет, он бежал, второй командир, капитан Козлов, долго уговаривает солдат не присоединится к Муравьевым, солдаты молчат. Сергей Муравьев не стал настаивать и отпускает обе роты, которые отходят в Белую Церковь. В распоряжении декабристов остаются около тысячи солдат и горстка преданных делу офицеров. Крестьяне из деревни приходят благодарить Сергея Муравьева, он же в свою очередь обещает им сражаться за них и за правое дело.

2 января с утра весь полк выступает в направлении Мотовиловки, чтобы затем прийти в Белую Церковь. Муравьев надеется соединиться с квартировавшим там 17-м егерским полком. Но черниговцы не знают, что, пока они дневали в Мотовиловке и шли дальше, 17-й полк вывели из Белой Церкви и свой человек среди егерей — Вадковский уже под арестом. Настроение солдат падает, некоторые офицеры покидают мятежников, да и сами декабристы не знаю чего ожидать и как все повернется, это не добавляет им силы духа. Кроме того, в штабе армии уже знают о мятежных черниговцах, к Белой Церкви стягиваются верные властям, командиры дивизий и полков, но не под предлогом борьбы с революционерами. Власти пускают слух, что полк Муравьева идет мародерствовать и возможно будет грабить имение графини Браницкой, которое находится под Белой Церковью. Графиня владеет крупными капиталами, доставшимся от дяди, известного всем князя Потемкина.

Ночью со 2 на 3 января к часовым подъезжают какие-то гусары. Черниговцы хотят стрелять, но гусарский офицер, подъехавший очень близко, начинает говорить о том, что поддерживает мятежников и обещает даже помощь. Невозможно было понять, то ли действительно гусары готовы соединиться с полком, то ли это был хитрый маневр, чтобы выведать обстановку. Начальник штаба, генерал Толь окружает Белую Церковь и Васильков с помощью двух военных корпусов. Вечером 2 января Черниговский полк все еще в Пологах, Сергей беседует с Ипполитом о человеческой судьбе. Ипполит клянется «победить или умереть», Матвей Муравьев по прежнему печален и размышляет о самоубийстве, он понимает, что дело мятежников скорее всего проиграно, и надежды на соединение с другими дружественными полками больше нет.

3 января Черниговский полк отправляется в свой последний путь - по дороге на Житомир. Через 7 часов, в 11 утра останавливается в Ковалевке. После обеда офицеры принимаются жечь бумаги, среди которых приказы об аресте и архив с перепиской Муравьевых и северян. В час пополудни полк отправляется в Трилесы, а в Ковалевку из Трилес направляется генерал Гейсмар с пушками и четырьмя сотнями гусар. Солдаты толкуют, что лучше бы остаться в деревне, конница не будет атковать пехоту на улицах среди садов и оград. Но Сергей Муравьев решает идти открытой снежной степью, то есть срезать путь. По военной логике идти через степь - это идти на верную гибель, однако, Муравьве пытается выторговать у судьбы последний шанс и может быть спасти солдат.

Как только колонна солдат выступает из Ковалевки раздается первый залп из пушек, который сильно пугает людей. Впоследствии оставшиеся в живых декабристы гадают, был ли первый выстрел холостым, чтобы напугать или действительно стреляли боевыми по своим. Бумаги, найденные в архивах подтверждаю тот факт, что стреляли боевыми.

Генерал Михайловский-Данилевский, военный историк, сам не участвовавший в расстреле, позже запишет: «Когда Черниговский полк увидел себя в необходимости пробиваться сквозь гусар, против них стоявших, то, построившись в каре, он пошел с примерным мужеством на них; офицеры находились впереди. Я это слышал от того самого гусарского подполковника, который командовал эскадронами, посланными против Муравьева; он присовокупил, что он удивлялся храбрости черниговских солдат и опасался даже в одно время, чтобы они не отбили орудий, из которых по ним действовали, ибо они подошли к ним на самое близкое расстояние». Черниговцы идут прямо на пушки, надеясь, что свои не будут стрелять на поражение, но картечь бьет прямо в солдат. Сергей Муравьев пытается командовать, но его ранят в голову, поручик Щепилло и несколько рядовых падают мертвыми. Солдаты, видя что подполковник ранен, теряют мужество: некоторые бросив оружие разбегаются, некоторые остаются с командиром и вскидывают ружья, понимая, что победителями им не выйти, но решают хотя бы дорого продать свою жизнь.

Гусары продолжают стрелять, и вот уже практически весь полк, рассосредоточился по полю, солдаты бросают оружие. Сергей Муравьев кажется оглушен и все ищет Матвея, постоянно спрашивая «Где мой брат?». А далее предоставим слово ему самому: «Когда же я пришел, - покажет он на следствии, - в себя, нашел батальон совершенно расстроенным и был захвачен самими солдатами в то время, когда хотел сесть верхом, чтобы стараться собрать их; захватившие меня солдаты привели меня и Бестужева к Мариупольскому эскадрону, куда вскоре привели и брата и остальных офицеров». В приговоре Сергею Мураьвеву будет фраза «взят с оружием в руках». Бестужев-Рюмин будет пытаться выгородить друга и говорить о том, что они и сами хотели сдаться. Следователи же будут опираться на показания Муравьева, говорившего, что его захватили, а не сам он сдался.

В пылу обстрела девятнадцатилетний Ипполит Муравьев стреляет в себя, полагая, что дело проиграно и его братья погибли. Позже, уже будучи арестованным, офицер Кузьмин тоже пустит пулю себе в лоб. Раненый Сергей Муравьев просит гусаров проститься с братом, тела погибших вместе с мятежниками привезли в Трилесы. Офицер дозволяет прощание. Кроме Ипполита со стороны мятежников погибло 4 рядовых и 3 офицера, многие ранены. Из усмиряющих никто не пострадал.

Арестованных конвоируют в Петербург. Пленных черниговских офицеров по дороге расспрашивают приставленные к ним гусары и, когда узнают цель и намерения восставших, тотчас начинают лучше обращаться с арестантами, жалеют, что не знали всего этого прежде: их уверили, будто Черниговский полк взбунтовался для того, чтобы безнаказанно грабить. По дороге Сергея Муравьева неоднократно допрашивают. В Могилеве генерал Остин-Сакен принимается бранить его, Толь удивляется смелости заговорщиков, как они не имея никакой военной силы, с одним полком решили устроить революцию. Братьев везут не вместе. Матвей прибывает в Петербург на два дня раньше Сергея.

По приезду в столицу Сергея ведут сначала в Главный штаб, а 20 января отправляют в Зимний дворец. Ему разрешают написать отцу. Сергея допрашивает сам Николай I. Вот, что пишет об этом допросе император: «Одаренный необыкновенным умом, получивший отличное образование, но на заграничный лад, он был в своих мыслях дерзок и самонадеян до сумасшествия, но вместе скрытен и необыкновенно тверд. Тяжело раненный в голову, когда был взят с оружием в руках, его привезли закованного. Здесь сняли с него цепи и привели ко мне. Ослабленный от тяжкой рапы и оков, он едва мог ходить. Знав его в Семеновском полку ловким офицером, я ему сказал, что мне тем тяжелее видеть старого товарища в таком горестном положении, что прежде его лично знал за офицера, которого покойный государь отличал, что теперь ему ясно должно быть, до какой степени он преступен, что — причиной несчастия многих невинных жертв, и увещал ничего не скрывать и не усугублять своей вины упорством. Он едва стоял; мы его посадили и начали допрашивать. С полной откровенностью он стал рассказывать весь план действий и связи свои. Когда он все высказал, я ему отвечал:

— Объясните мне, Муравьев, как вы, человек умный, образованный, могли хоть одну секунду до того забыться, чтобы считать ваше предприятие сбыточным, а не тем, что есть — преступным, злодейским сумасбродством?

Он поник голову, ничего не отвечая…

Когда допрос кончился, Левашов и я, мы должны были его поднять и вести под руки»

На следующий день после допроса Сергей Муравьев пишет письмо императору, в котором просит «употребить на пользу отечества дарованные ему небом способности и выслать в отдаленный край», он также уповает на милость Николая и просит соединить его с братом. На допросах он ничего не скрывает, прямо говорит о той миссии, которую возложило на него Тайное общество. Бестужев-Рюмин также допрошен императором. Мишель просит в письме к государю не требовать от него назвать имен всех заговорщиков, он старательно выгораживает друга, Сергея Муравьева, и даже принимает на себя львиную долю ответственности за бунт. Второй аудиенции Николай ему не даст.

Шли месяцы; по камерам больше 500 заключенных; допросы Пестеля, Бестужева-Рюмина, Сергея, Матвея, Славян, Северян. Никому не весело, но Матвею и Бестужеву-Рюмину труднее, чем Сергею, ибо Сергей нашел в те месяцы особую линию поведения, по-видимому, наиболее точно соответствовавшую его характеру. Лишнего не говорит, но и не отпирается. В показаниях его не найти слов вроде «не скажу», «умолчу», отвечает на все вопросы, если не помнит, то, по-видимому, действительно не помнит: «Показание брата Матвея, что члены на последнем совещании в Лещине подтвердили торжественно честным словом принятое уже до того решение непременно действовать в 1826-м году, справедливо, и я, кажется, так же показал сие обстоятельство в моих ответах. Показание же полковника Давыдова о мнимой присяге Артамона Муравьева на евангелии посягнуть на жизнь государя не основательно». Сожалеет, но не кается и, по-видимому, внушает определенное уважение даже следователям: все ясно, взят с оружием в руках, умел восстать — умеет ответ держать.

Допрашивающих очень интересовал вопрос о том, кто именно собирался ликвидировать императора, говорилось ли только об убийстве царя или же всей царской семьи. Об отмене крепостного права и введении Конституции практически не упоминают, главное - найти отягчающие обстоятельства, чтобы можно было применить самое суровое наказание. Пестель и Сергей Муравьев наконец увиделись после долгих лет разлуки на очной ставке. Матвей и Мишель Бестужев дают показания часто противоречащие показаниям Сергея. Когда ему указывают на это, он немедленно соглашается на то, что их показания верные, стремится отвратить от них десницу правосудия любой ценой, беря всю вину на себя.

Сергею разрешают написать письмо брату единственный раз. Ивану Матвеевичу позволили посетить сына в тюрьме. Отец увидит его в том же самом мундире, в котором взяли его, забрызганном кровью и с перевязанной головой. В мае 1826 г. И. М. Муравьева отсылают в Европу. В это время заключенных уже не водят на допросы и судебное дело кажется конченным. 30 июня Верховный уголовный суд приговаривает пятерых декабристов к казни четвертованием. Вот имена приговоренных: Павел Пестель, Кондартий Рылеев, Сергей Муравьев-Апостол, Михаил Бестужев-Рюмин, Петр Каховский. Кроме того приговариваются к отсечению головы — 31, к вечной каторге —19, к каторжным работам на 15 и меньше лет — 38, в — ссылку или в солдаты — 27 человек. После приговора поступает высочайший указ Верховному уголовному суду: «Рассмотрев доклад о государственных преступниках, от Верховного уголовного суда нам поднесенный, мы находим приговор, оным постановленный, существу дела и силе законов сообразный.

Но силу законов и долг правосудия желая по возможности согласить с чувствами милосердия, признали мы за благо определенные сим преступникам казни и наказания смягчить».

Затем — 12 пунктов, заменяющих отсечение головы — вечной каторгой, вечную каторгу — двадцатью и пятнадцатью годами, а в конце — пункт XIII:

«XIII. Наконец, участь преступников, здесь не поименованных, кои по тяжести их злодеяний поставлены вне разрядов и вне сравнения с другими, предаю решению Верховного уголовного суда и тому окончательному постановлению, какое о них в сем суде состоится.

Верховный уголовный суд в полном его присутствии имеет объявить осужденным им преступникам как приговор, в нем состоявшийся, так и пощады, от нас им даруемые…

На подлинном собственной его императорского величества рукою подписано тако:

Царское Село Николай»

В суде ни один из приговоренных не присутствовал. Решение Верховного суда было объявлено всем заключенным. Приговор о смертной казни им сказан не был, но они, конечно, догадались об участи друзей. Узнав о наказании более всего расстроились родственники заговорщиков. Екатерина Бибикова (родная сестра Матвея и Сергея) просила генерала Дибича разрешения о свидании с братом Сергеем и позволения выдать семье тело после казни. Николай I, которому всегда доносили о подобном, повелел просьбу сестры удовлетворить, однако в выдаче тела отказал. Комендант крепости Сукин, свидетель свидания, позже сказал, что «разлука брата с сестрою навсегда была ужасна». С Екатериной сделался нервный припадок и она лишилась чувств, Сергей подхватил ее на руки и привел в сознание, она рыдала обхватив его колени, понимая, что больше никогда не увидит его живым. После встречи с сестрой Сергей долго молился и исповедовался.

По просьбе Сергея Муравьева Мишеля Бестужева помещают в соседнюю с ним камеру смертников. Декабрист Розен позже запишет об этом: «Михаилу Павловичу Бестужеву-Рюмину было только 23 года от роду. Он не мог добровольно расстаться с жизнью, которую только начал. Он метался, как птица в клетке… Нужно было утешать и ободрять его. Смотритель Соколов и сторожа Шибаев и Трофимов не мешали им громко беседовать, уважая последние минуты жизни осужденных жертв. Жалею, что они не умели мне передать сущности последней их беседы, а только сказали мне, что они все говорили о спасителе Иисусе Христе и о бессмертии души. М. А. Назимов, сидя в 13-м нумере, иногда мог только расслышать, как в последнюю ночь С. И. Муравьев-Апостол в беседе с Бестужевым-Рюминым читал вслух некоторые места из пророчеств и из Нового Завета». В ночь перед казнью Сергей пишет брату Матвею: «Любезный друг и брат Матюша… Я испросил позволения написать к тебе сии строки как для того, чтобы разделить с тобою, с другом души моей, товарищем жизни верным и неразлучным от колыбели, также особливо для того, чтобы побеседовать с тобою о предмете важнейшем. Успокой, милый брат, совесть мою на твой счет.

Пробегая умом прошедшие мои заблуждения, я с ужасом вспоминаю наклонность твою к самоубийству, с ужасом вспоминаю, что я никогда не восставал против нее, как обязан был сие делать по моему убеждению, а еще увеличивал оную разговорами. О, как я бы дорого дал теперь, чтобы богоотступные слова сии не исходили никогда из уст моих! Милый друг Матюша! С тех пор, как я расстался с тобой, я много размышлял о самоубийстве, и все мои размышления, и особливо беседы мои с отцом Петром, и утешительное чтение Евангелия убедили меня, что никогда, ни в каком случае человек не имеет права посягнуть на жизнь свою. Взгляни в Евангелие, кто самоубийца — Иуда, предатель Христа. Иисус, сам кроткий Иисус, называет его сыном погибельным. По божественности своей он предвидел, что Иуда довершит гнусный поступок предания гнуснейшим еще самоубийством. В сем поступке Иуды истинно совершалась его погибель; ибо можно ли усумниться, что Христос, жертвуя собою для спасения нашего, Христос, открывший нам в божественном учении, что нет преступления, коего бы истинное раскаяние не загладило перед богом, можно ли усумниться, что Христос не простил бы радостно и самому Иуде, если б раскаяние повергнуло его к ногам спасителя?.. Пред душою самоубийцы отверзнется Книга Судеб, нам неведомых, она увидит, что она безрассудным поступком своим ускорила конец свой земной одним годом, одним месяцем, может быть, одним днем. Она увидит, что отвержением жизни, дарованной ей не для себя, а для пользы ближнего, лишила себя нескольких заслуг, долженствовавших еще украсить венец ее… Христос сам говорит нам, что в доме отца небесного много обителей. Мы должны верить твердо, что душа, бежавшая со своего места прежде времени ей установленного, получит низшую обитель. Ужасаюсь от сей мысли. Вообрази себе, что мать наша, любившая нас столь нежно на земле, теперь же на небеси чистый ангел света, лишится навеки принять тебя в свои объятия. Нет, милый Матюша, самоубийство есть всегда преступление. Кому дано было много, множайше взыщется от него. Ты будешь больше виноват, чем кто-либо, ибо ты не можешь оправдываться неведением. Я кончаю сие письмо, обнимая тебя заочно с тою пламенною любовью, которая никогда не иссякала в сердце моем и теперь сильнее еще действует во мне от сладостного упования, что намерение мое, самим творцом мне внушенное, не останется тщетным и найдет отголосок в сердце твоем, всегда привыкшем постигать мое. — Прощай, милый, добрый, любезный брат и друг Матюша. До сладостного свидания!

Пока декабристы готовятся умереть на эшафоте этот самый эшафот сооружается. Четвертование было заменено на повешение, в связи с этим в Петропавловской крепости спешно изготовляют виселицу, а также репетируют на ней будущую казнь: привязывают к перекладине пудовые мешки с песком и проверяют выдержит ли веревка. Николай I предусмотрительно велит разделить приговорение к каторге и разжалованию одних и собственно смертную казнь пятерых, ход которой император лично составил в мельчайших подробностях.

Ранним утром 13 июля приговоренных выводят из темницы. Узник Горбачевский позже вспоминает: «Потом, после сентенции, в ту ночь, когда Муравьева и его товарищей вели из крепости на казнь, я сидел в каземате — в то время уже не в Невской куртине, а в кронверке, и их мимо моего окна провели за крепость. Надобно же так случиться, что у Бестужева-Рюмина запутались кандалы, он не мог идти далее; каре Павловского полка как раз остановилось против моего окна; унтер-офицер пока распутал ему и поправил кандалы, я, стоя на окошке, все на них глядел; ночь светлая была». У эшафота собрались видные царедворцы: генерал-губернатор Голенищев-Кутузов отвечает за порядок, генералы Чернышев, Бенкендорф — личные представители императора; тут же и полицейские чины: обер-полицмейстер Княжнин, флигель-адъютант Николай Дурново, а также рота Павловского полка, десяток офицеров, оркестр, В. Беркопф, два палача, инженер Матушкин, сооружающий виселицу, человек 150 на Троицком мосту, да на берегу у крепости окрестные жители, привлеченные барабанным боем. За день до казни на приговоренных декабристов надевают кандалы, опасаясь, что они покончат жизнь самоубийством. Пятерых велено повесить в четыре утра, снять в шесть и тогда же уничтожить виселицу.

Безымянный полицейский чиновник оставил описание казни декабристов: «Бестужев-Рюмин и Рылеев вышли в черных фраках и фуражках с обритою бородою, и очень опрятно одетые. Пестель и Муравьев-Апостол в мундирных сюртуках и форменных фуражках, но Каховский с всклокоченными волосами и небритою бородой, казалось, менее всех имел спокойствие духа. На ногах их были кандалы, которые они поддерживали, продевши сквозь носовой платок.

Когда они собрались, приказано было снять с них верхнюю одежду, которую тут же сожгли на костре, и дали им длинные белые рубахи, которые надев, привязали четырехугольные кожаные черные нагрудники, на которых белою краскою написано было „преступник Сергей Муравьев“, „преступник Кондрат Рылеев“» Однако, оказалось, что веревки не готовы, извозчик, который должен был их привезти где-то застрял, поэтому пятеро осужденных вынуждены ожидать этого извозчика прямо перед виселицей. Еще нужно вырыть яму, поскольку столбы виселицы сделаны слишком короткими и ноги казненных должны стоять практически на земле. Пока заканчиваются приготовления узники бросают жребий, кому первому идти на казнь. Перед самой казнью Сергей молится, а затем пожимает руки товарищам. Наконец все встают на скамье, руки их связаны за спиной, но они еще раз успеют их пожать - из петли, лица закрыты белыми колпаками. Когда скамью отняли оказалось, что трое повешенных сорвались - веревки соскользнули с шеи, неумелый палач не смог правильно затянуть петлю. Сергей Муравьев сильно разбился, падая на землю, у него была сломана нога, Рылеев и Каховский - двое других оставшихся в живых, были все в крови.

Запасных веревок не предусмотрели и спешно кинулись искать их в близлежащих лавках. Только через 15 минут троих «спасшихся» вновь повесили, теперь уже окончательно. Через полчаса тела сняли и похоронили. В момент смерти Сергею Муравьеву было 29 лет.

Матвей Иванович Муравьев-Апостол, отставной подполковнику был обвинен в том, что имел умысел на цареубийство и готовился сам к совершению оного; участвовал в восстановлении деятельности Северного общества и знал умыслы Южного во всем их пространстве; действовал в мятеже и взят с оружием в руках». Муравьев родился в Петербурге 25 апреля 1793 г. Он провел детство в тех же условиях, как и его брат . Во время пребывания в Гамбурге его отца, русского министра-резидента, в доме Муравьевых бывало много французских эмигрантов, которые возбудили в мальчике интерес к политическим вопросам и повлияли на него в роялистском духе. Во время пребывания отца и ма­тери в Мадриде, где отец, Иван Матвеевич, был посланником, М. И. с братом учились в Париже и вернулись в Россию лишь в 1802 г. Поступив в корпус министерства путей сообщения, Муравьев не окончил там курса и в 1812 г. был определен подпрапорщиком в семеновский полк. За участие в Бо­родинской битве Муравьев был произведен в пра­порщики и получил знак военного ордена. Он принимал участие в компании 1813-1814 г., под Кульмом был ранен в правое бедро на вылет и в 1814 г. вернулся в Россию. Война 1812 г. и заграничные походы оказали огромное влияние на убеждения Муравьева-Апостола, необыкновенно расширили его умствен­ный кругозор и направили его внимание в сторону общественных и политических вопросов. События 1812-1814 г.г. больше всего отразились на главном их участнике-войске, говорить биограф Муравьева-Апостола г. Якушкин, и особенно на гвардейских полках и преимущественно на семеновском, в котором служил Муравьев-Апостол. Стремление устра­нить внутренние бедствия, овладевшее тогда передовой военной молодежью после одержанных блестящих побед над внешним врагом, захватило, конечно, и Муравьева, который, вместе с братом Сергеем, был одним из основателей «Союза благоденствия» в 1817 г., а также и членом масонской ложи «Трех добродетелей». Так называемая семеновская история, происшедшая исключительно от нелепых стро­гостей и притеснений нового командира полка, Шварца, отразилась и на Муравьеве, и он вышел в отставку. Декабрьская катастрофа захватила Матвея Ивановича на юге, когда он гостил у брата Сергея. Он умеряющим образом действовал на брата, так как по крайней мягкости своего характера питал отвращение к крово­пролитно и решительным действиям и не верил в успех предприятия. В частые у него тогда минуты душевного разлада ему приходила даже мысль о самоубийстве. Отнесенный к I разряду и приговоренный к отсечению головы, М. И., как и все прочие 31 человек этого разряда, был осужден на 15 лет каторжных работ в окончательном приговоре. Но когда из переписки его с братом Сергеем обнаружилось, что он все время энергично отклонял его от решительных действий и крайних планов, М. И. был сослан на вечное поселение в Вилюйск, Якутской об­ласти. Первое время, впрочем, он был заключен в Роченсальме, в форте «Слава», вместе с , и Арбузовым. Здесь все они находились в темных, сырых казематах, пита­лись гнилой ветчиной, не всегда выпеченным хлебом и часто пили воду с примесью соленой морской, попа­давшей в единственный колодезь. Какая память сохра­нилась о нем у бывших семеновцев, показывает между прочим, факт, переданный : при входе его в иркутскую тюрьму его вдруг обнял и поцеловал часовой-бывший его подчиненный из расформированного семеновского полка. Зимой, в трескучие морозы, пришлось М. И. ехать из Якутска в Вилейск, и только благодаря теплой меховой одежде и английскому седлу, данным ему якутским областным начальником, мог он совершить этот трудный путь в 700 вер. Вилюйск в то время имел такой вид: деревянная церковь, кругом нее в беспорядке и на большом расстоянии друг от друга разбросаны были якутские юрты и всего 4 небольших деревянных домика. М. И. поселился в юрте с ледяными окнами. «Не нуж­даясь в собеседниках, говорить он в своих «Воспоминаниях», записанных Беляевым, я легко свыкся с одинокой жизнью в своей юрте». Каждый день он гулял, не смотря ни на какую погоду. Лето, которого он ждал с таким нетерпением, обмануло его ожидания: в комарах и мошках он встретил египетскую казнь и не только не мог купаться, как мечтал была зимой, но и в юрте мог оставаться только при постоянном дымокуре из навоза. Хотя рыбы и дичи было много, но полное отсутствие овощей угнетало его; ему удалось развести один только картофель. Желая быть полезным и в Вилюйске, он начал обучать грамоте местных детей, и у него было 2 ученика.

Ты взора не сводил с звезды своей вожатой

И средь пустынь нагих, презревши бури стон,

Любви и истины искал святой закон

И в мир гармонии парил мечтой крылатой,

писал ему А. Бестужев в июле 1829 г. в Витиме. По ходатайству сестры, Софьи Ивановны Бибиковой, М. И. был переведен в Бухтарминскую крепость, куда и прибыл 5 сентября 1829 г. Получив от се­стры 2000 р., он купил себе дом, завел мельницу и пасеку. В Бухтарминске Муравьев испытал много неприятностей как по неопределенности и шаткости правил о надзоре за ним, так и от ложных доносов некоторых местных чиновников, мстивших ему за нежелание с ними познакомиться, как с людьми не­достойными. В 1832 г. он женился на Марье Константиновне Константиновой, сироте-дочери священ­ника, воспитывавшейся у жены чиновника местной таможни г-жи Брандт. Как и в Вилюйске, в Бухтарминске он вел все время метеорологические наблю­дения, которые сохранились в его бумагах. 1 октября 1836 г. Муравьев, без какого либо особого с своей стороны ходатайства, был переведен в Ялуторовску хотя и предпочитал Курган. Поселясь в Ялуторовске, Муравьевы приобрели небольшой деревянный дом и вели скромную семейную жизнь, занимаясь хозяйством на отведенном участке в 15 десятин. Не имея детей, Муравьевы взяли на воспитание двух девочек-сирот и отечески заботились об их образовании и воспитании. Как и в Бухтарминске, М. И. подавал медицин­скую помощь местным беднякам. Гостеприимный дом Муравьевых был все время любимым местом объединения дружной семьи ялуторовских декабристов. Впоследствии он с удовольствием вспоминал о своей 20-летней тихой и приятной жизни в Ялуторовске. Поселившись в Москве в 1860 г. после амнистии 1856 г., (до того жил в Твери) Муравьев любил воспоминать вообще о Сибири, называл ее не иначе, как «наша Сибирь», поддерживал с нею связи, был знаком с многими москов­скими сибиряками. Живя в Сибири, Муравьев, как и почти все декабристы, не отстал от жизни, не ока­зался ей чуждым, отжившим, но явился оттуда вели­чиной оригинальной, полезной и живой. Сохранив до кончины поразительную душевную и телесную свежесть, он много читал, особенно сочинения по новой русской истории, следил за текущими общественными вопро­сами по новым появляющимся книгам, журналам и газетам. Его замечательная память хранила в себе все прошлое, виденное и пережитое им. Идеалом своей молодости он остался навсегда верен. Живя в Москве, он имел 15,000 р. дохода и позволял себе не только личный комфорт, но и оказывать помощь нуждающимся, особенно стремившимся к образованию молодым людям. Он был большим любителем му­зыки, много гулял пешком. Только под конец жиз­ни он стал плохо ходить, видеть и слышать. В 1883 г., по случаю 200-летия семеновского полка, ему был возвращен бородинский крест. Окруженный всеобщим уважением М. И. Муравьев-Апостол скон­чался 21 февраля 1886 г. в 5 ч. утра и похоронен рядом с матерью в Новодевичьем монастыре.

Восстание состоялось в Петербурге 14 декабря 1825 года, в день коронации императора Николая Первого. Восстание, жестоко подавленное. После него несколько десятков человек остались лежать на морозной площади, полторы сотни были сосланы в Сибирь, еще пятерых участников восстания по приказу царя повесили, нарушив этим самым действующий полстолетия мораторий на осуществление смертной казни. Но на самом деле восстание декабристов имело свое продолжение - причем второй акт драматических событий развернулся на территории Украины, в нескольких десятках километров от Киева. И связан он с деятельностью братьев Матвея, Сергея и Ипполита Муравьевых-Апостолов.

Род Муравьевых-Апостолов своими корнями восходит к казацкому гетману Даниилу Апостолу - очень предприимчивому и хозяйственному гетману. За время своего правления он пробил столько прав и вольностей для представителей казацкой старшины, что даже питерские вельможи завидовали малороссам: деньги от предпринимательской деятельности текли в карманы казацкой знати и создавали условия для развития украинского дворянства. Внук Даниила Апостола, Матвей Артамонович, женился на представительнице русского дворянского рода Муравьевых, и их сын Иван, известный писатель и государственный деятель поздней Екатерининской - ранней Александровской эпохи, уже носил двойную фамилию: Муравьев-Апостол. В литературных кругах Иван Матвеевич был известен под псевдонимом Вьеварум - зеркальная анаграмма от фамилии Муравьев.

Из всей многодетной семьи Ивана Матвеевича нас заинтересовали три сына: старший - Матвей, родившийся 25 апреля 1793 года, средний - Сергей, появившийся на свет 28 сентября 1795 года, и младший - Ипполит, родившийся 13 июля 1806 года. Все три брата впоследствии стали активными участниками движения декабристов.

Муравьев -Апостол Сергей Иванович

В 1812 году Матвей и Сергей участвовали в войне с Наполеоном и в походе русских войск в Европу. Принимали участие в ряде боев: под Витебском, при Малоярославце, Тарутине, Бородине, Бауцене, Лейпциге, Фер-Шампенуазе, Париже… Братья возвращаются, овеянные славой, с офицерскими званиями и боевыми наградами.

В 1817 году Матвей и Сергей становятся членами масонской ложи «Трех добродетелей». Правда, Сергей на следствии признавал, что в работе ложи принимал участие весьма неохотно и нерегулярно. Позже оба брата становятся активными деятелями тайных обществ «Союз спасения» и «Союз благоденствия». Матвей Муравьев-Апостол в 1823-1825 годах был представителем Южного общества декабристов в Санкт-Петербурге, вел активные переговоры относительно объединения Северного и Южного обществ…

Муравьев -Апостол Матвей Иванович

Очень скоро Сергей Муравьев-Апостол превратился в настоящего лидера тайного движения, одного из главных оппонентов Павла Пестеля. Пестель и Муравьев были непримиримыми диспутантами. Дело в том, что «Русская правда» Пестеля как проект будущей Конституции России носила не прогрессивный, а реакционный характер. Иногда возникает мысль: слава Богу, что декабристы не победили в ходе восстания! Иначе Россию ждал бы тот путь, через который прошла Франция в ходе якобинской диктатуры. Пестель отказывался от роли «русского Вашингтона». Он непременно хотел быть «русским Кромвелем» или «русским Робеспьером». Шовинизм Конституции Пестеля был поражающим. Ни один народ на территории России не имел права на самоопределение - все должны были слиться в единый русский народ. Кавказцы, разделенные на «буйных» и «мирных», подлежали ассимиляции. Мусульмане лишались традиционных обычаев, в частности многоженства. Исключение составляла Польша - но при условии проведения там революции и ликвидации крупного землевладения. Только в таком случае Польша получала право отделения от России.

Прогрессивные моменты в Конституции уходили на второй план. И отмена крепостного права, и введение частного и общинного землевладения, и объявление частной собственности неприкосновенной, и республиканская форма правления - все это меркнет перед поистине диктаторским режимом, провозглашавшимся Пестелем, а также перед чрезвычайными мерами против населения, планировавшимися к воплощению в России. Позже две женщины-историка спорили о роли декабристского движения. Милица Нечкина в своих научных работах утверждала, что декабристы - это чрезвычайно прогрессивное движение. Софья де Толь придерживалась иной точки зрения, относясь к декабристам по-вольтеровски: «Раздави гадину!» Очевидно, истина находится где-то посредине.

Сергей Муравьев-Апостол не только оппонировал Пестелю. Он решил написать отдельную главу Конституции - ту, что касалась как раз земельной реформы. В 1823 году - только после включения поправок Муравьева - Конституцию приняли как документ. При этом Сергей Муравьев-Апостол настаивал на необходимости немедленного поднятия восстания. «Промедление смерти подобно» - за сто лет до Ленина эти слова постоянно повторял Сергей Муравьев-Апостол. Он был готов совершить покушение на царя Александра во время смотра войск в Бобруйске - да вот товарищи по тайному обществу выступили категорически против. Не время! Пушкин позже писал: «И Муравьев, его склоняя, / Исполнен дерзости и сил / Минуты вспышки торопил»…

Матвей Муравьев-Апостол во время следствия говорил: «Сергей всегда имел мысль отдалить Пестеля от Петербурга в начале действий, чтобы ему не дать исполнить намерение его насчет истребления всей царской фамилии... Его сношения с Пестелем были довольно холодны, и, чтобы более еще не удалиться от него, он не говорил явно всем, но, впрочем, он очень откровенно сказывал о сем Пестелю».

Особенно дружеские отношения у Сергея Муравьева-Апостола сложились с девятнадцатилетним прапорщиком Полтавского полка Михаилом Бестужевым-Рюминым. Именно Муравьев и Бестужев составили оппозицию Пестелю и требовали, чтобы он отказался от идеи уничтожения царской семьи и всего высшего сословия империи в случае успеха переворота. Позже Бестужев пытался выгородить друга на следствии: «Здесь повторяю, что, пылким своим нравом увлекая Муравьева, я его во все преступное ввергнул. Сие готов в присутствии Комитета доказать самому Муравьеву разительными доводами. Одно только, на что он дал согласие прежде, нежели со мной подружился, это на вступление в Общество. Но как он характера не деятельного и всегда имел отвращение от жестокостей, то Пестель часто меня просил то на то, то на другое его уговорить. К несчастью, Муравьев имел слишком обо мне выгодное мнение и верил мне гораздо более, нежели самому себе. Это все Общество знает».

…Большинство декабристов не обременяли себя семейными отношениями. Из пятерых повешенных декабристов только Кондратий Рылеев обзавелся семьей (после его казни Николай Первый назначил пособие для его вдовы, Натальи Тевяшовой, и дочери - они находились на императорском пансионе до достижения дочерью совершеннолетия). Пестель помышлял о женитьбе. Бестужев и Каховский пережили несчастную любовь. Сергей Муравьев-Апостол имел двух внебрачных детей - с некоей украинской крестьянкой из села Хомутец неподалеку от Миргорода. Незадолго до восстания декабристов он даже пытался отвезти одного из мальчиков лечиться на Кавказ.

После подавления восстания на Сенатской площади Сергей Муравьев-Апостол по приказу царя был арестован в селе Трилесы и доставлен в гарнизонную тюрьму города Василькова. Прибывший в Васильков младший Муравьев-Апостол, Ипполит, поднял бунт, и несколько офицеров освободили Сергея из-под стражи.

Когда в уездный город Васильков, где был расквартирован Черниговский полк, входящий в 9-ю дивизию, пришло сообщение о подавлении восстания в Петербурге, братья Муравьевы-Апостолы - подполковник Сергей Муравьев-Апостол, подполковник в отставке Матвей Муравьев-Апостол, поручик Ипполит Муравьев-Апостол (которому еще не исполнилось и 20 лет) - вместе с прапорщиком Михаилом Бестужевым-Рюминым решили действовать без промедления. Разоружив командование и отправив часть офицеров, неодобрительно относившихся к восстанию, на гауптвахту, Сергей Муравьев-Апостол обратился к солдатам Черниговского полка: «Мы, братцы, идем доброе дело делать!» Солдаты всецело поддержали Муравьева. 30 декабря 2-я гренадерская и 5-я мушкетерская роты полка под командованием Сергея Муравьева-Апостола вступили в Васильков, захватили оружие, боеприпасы, продовольствие и полковую казну; к восставшим присоединились еще три роты полка.

31 декабря 1825 года в центре Василькова был зачитан странный документ - царь Николай объявлялся лишенным власти, и единственным царем Вселенной объявлялся Иисус Христос. Все остальные монархи - лишь узурпаторами Его власти. Позже всем присутствующим был роздан Катехизис - основной документ восстания:

«Вопрос. Для чего Бог создал человека?

Ответ. Для того, чтоб он в него веровал, был свободен и счастлив.

Вопрос. Для чего же русский народ и русское воинство несчастно?

Ответ. Оттого что цари похитили у них свободу.

Вопрос. Каким же образом ополчиться всем чистым сердцем?

Ответ. Взять оружие и следовать за глаголющим во имя господне... и, низложив неправду и нечестия тиранства, восстановить правление, сходное с законом Божиим».

Окрестные крестьяне восприняли восстание с воодушевлением. Они чествовали Сергея Муравьева как освободителя, желали ему здравия, в церквях сельские священники (многие из которых потом лишатся сана) заказывали молебны во здравие Муравьева-Апостола. Но сам Муравьев считал лишним привлекать к восстанию крестьян - он боялся повторения пугачевщины и того, что крестьяне выйдут из подчинения.

Между тем офицеры киевского гарнизона отказались поддержать восстание. Двоюродный брат Сергея Муравьева-Апостола, гусарский полковник Артамон Муравьев, тоже ответил отказом. В Киеве были задержаны несколько руководителей восстания - при раздаче Катехизиса. Бестужев-Рюмин едва избежал ареста.

Около 1000 солдат и 17 офицеров двинулись на Брусилов и Житомир, пытаясь соединиться с мятежными полками, расквартированными в Житомире. Высланное царем на подавление восстания командование понимало: соединения мятежников необходимо избежать любой ценой. 2 января 1826 года правительственные войска остановили мятежников на подступах к Брусилову и заставили их повернуть на Белую Церковь. Генерал Михайловский-Данилевский писал: «Если бы Муравьев действовал решительно, то он мог бы прийти в Белую Церковь, где находились несметные сокровища графини Браницкой и где его ожидали, чтобы с ним соединиться, четыре тысячи человек, недовольных своим положением. Это были большею частью старинные малороссийские казаки, которых Браницкая укрепила за собой несправедливым образом». 3 января солдаты по пояс в снегу попытались вторично двинуться в сторону Житомира, где их уже поджидала 8-я пехотная дивизия, готовая к восстанию.

У села Устимовка правительственные войска встретили восставших. Сначала по черниговцам стреляли картечью. Потом в ход пошла кавалерия. К середине дня исход битвы был решен. На поле осталось лежать несколько сот убитых и раненных. 865 солдат и 6 офицеров были отданы под трибунал. Ипполит Муравьев-Апостол и несколько офицеров покончили жизнь самоубийством, застрелившись, чтобы не попасть в руки сторонников царя. Современник описывал события: «Быстрицкий получил сильную контузию в правую ногу; шинель Бестужева была прострелена в нескольких местах. Это служит доказательством, под каким убийственным огнем стоял Черниговский полк и сколь мало офицеры думали о своей жизни. Носились слухи, будто бы гусары сделали атаки на безоружных черниговцев и рубили их без пощады. Долг истины заставляет сказать, что сие вовсе несправедливо. Они, догнавши некоторых, окружили, других, разбежавшихся, собирали в одно место». Тяжело раненные Сергей Муравьев-Апостол и Михаил Бестужев-Рюмин были арестованы и отправлены в Петербург. Матвей Муравьев-Апостол был задержан позже, но его участие в активных действиях Черниговского полка доказано не было - к тому времени он уже находился в отставке.

По приговору трибунала 4 офицера были приговорены к пожизненной каторге, около 100 человек подверглись телесным наказаниям. 805 человек после этого были переведены на Кавказ. Полк был сформирован заново. В Уманском, Васильковском и Белоцерковском уездах еще два года длились крестьянские восстания. В конце концов подавленные. Но восставшие села были объявлены «царскими», и крепостное право на их территории было ликвидировано.

В Петербурге Иван Муравьев-Апостол выхлопотал разрешение встретиться со своими сыновьями, находящимися в Шлиссельбургской крепости. Как считают историки, он их простил и понял. После этого отец семейства, фактически потерявший троих сыновей, покинул Россию и, формально оставаясь сенатором, остаток жизни прожил в Италии и Австрии.

Император Николай позже писал: «Одаренный необыкновенным умом, получивший отличное образование, но на заграничный лад, он был в своих мыслях дерзок и самонадеян до сумасшествия, но вместе скрытен и необыкновенно тверд. Тяжело раненный в голову, когда был взят с оружием в руках, его привезли закованного. Здесь сняли с него цепи и привели ко мне. Ослабленный от тяжкой раны и оков, он едва мог ходить. Знав его в Семеновском полку ловким офицером, я ему сказал, что мне тем тяжелее видеть старого товарища в таком горестном положении, что прежде его лично знал за офицера, которого покойный государь отличал, что теперь ему ясно должно быть, до какой степени он преступен, что - причиной несчастия многих невинных жертв, и увещал ничего не скрывать и не усугублять своей вины упорством. Он едва стоял; мы его посадили и начали допрашивать. С полной откровенностью он стал рассказывать весь план действий и связи свои. Когда он все высказал, я ему отвечал:

Объясните мне, Муравьев, как вы, человек умный, образованный, могли хоть одну секунду до того забыться, чтоб считать ваше намерение сбыточным, а не тем, что есть - преступным злодейским сумасбродством?

Он поник голову, ничего не отвечал, но качал головой...»

По информации современников, при допросе императором Николаем Сергей Муравьев так резко высказал тягостное положение России, что Николай протянул ему руку и предложил ему помилование, если он впредь ничего против него не предпримет. Сергей Муравьев отказался от всякого помилования, говоря, что он именно и восставал против произвола и потому никакой произвольной пощады не примет.

Сергея Муравьева-Апостола и Михаила Бестужева-Рюмина - вместе с Павлом Пестелем, Кондратием Рылеевым и Петром Каховским - казнили 13 июля 1826 года. Перед смертью Сергей Муравьев-Апостол стал на колени, помолился и громко произнес: «Боже! Спаси Россию и ее царя!» Когда приговор привели в исполнение, три веревки оборвались - Муравьев, Бестужев и Рылеев сорвались вниз. Бестужев сломал при этом ногу. Муравьев воскликнул: «Будь проклята страна, в которой не умеют ни составить заговоры, ни судить, ни вешать!» Вопреки уставам и традициям, всех троих повесили вторично.

Матвей Муравьев-Апостол был осужден к 25 годам каторги. В 1856 году он вернулся - после амнистии, объявленной после смерти Николая. После возвращения Матвея Муравьева-Апостола Некрасов напишет поэму «Дедушка» - как считают исследователи, она была посвящена именно Матвею Ивановичу.
В 1860-70-е годы Матвей Иванович, живший сначала в Твери, а потом - в Москве, поддерживает отношения с революционерами и интеллигенцией. Для них он - символ эпохи. Живая легенда. При этом Матвей Муравьев-Апостол до конца жизни находился под негласным надзором полиции… Не случайно в те годы пользовалась популярностью запрещенная цензурой песня «Как уж пал туман»:

«То не ветр шумит во сыром бору,

Муравьев идет на кровавый пир...

Конь! мой конь! Скачи в святой Киев-град

Там товарищи — там мой милый брат...

Отнеси ты к ним мой последний вздох

И скажи: «Цепей я нести не мог,

Пережить нельзя мысли горестной,

Что не мог купить кровью вольности!»

Умер Матвей Иванович на 94-м году жизни 21 февраля 1886 года. С ним в прошлое отошла героическая и противоречивая эпоха - наполеоновских войн, тайных обществ, масонских лож, восстания, благородства и мужества, сибирских руд… Еще одна страница в том числе и украинской истории!

Муравьёв-Апо́стол Сергей Иванович

(1795-1826), декабрист, один из основателей «Союза спасения» и «Союза благоденствия», подполковник (1820). Брат И. И. и М. И. Муравьёвых-Апостолов. Участник Отечественной войны 1812 и заграничных походов. Один из директоров Южного общества, глава его Васильковской управы. Организатор и руководитель восстания Черниговского полка. Ранен в бою. Повешен 13(25) июля в Санкт-Петербурге.

МУРАВЬЕВ-АПОСТОЛ Сергей Иванович

МУРАВЬЕВ-АПО́СТОЛ Сергей Иванович (1795-1826), декабрист, подполковник. Брат И. И. и М. И. Муравьевых-Апостолов. Участник Отечественной войны 1812 и заграничных походов. Один из основателей «Союза спасения» и «Союза благоденствия». Один из директоров Южного общества, глава Васильковской управы. Республиканец. Организатор и руководитель восстания Черниговского полка. Ранен в бою. Повешен 13(25) июля.
* * *
МУРАВЬЕВ-АПО́СТОЛ Сергей Иванович , декабрист.
Военная карьера
Сын И. М. Муравьева-Апостола - дипломата, сенатора, литератора. Образование получил в Париже, где отец находился с дипломатической миссией. В 1810 поступил на военную службу в корпус инженеров путей сообщения, участник Отечественной войны 1812 (см. ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1812 года) и заграничных походов 1813-14, участвовал в сражениях при Витебске, Бородине, Тарутине, Малоярославце, Красном, Бауцене, Лейпциге, Фер-Шампенуазе, Париже, имел боевые награды. В 1817-18 состоял в масонской ложе «Трех добродетелей». Служил в лейб-гвардии Семеновском полку, во время восстания солдат полка в 1820 удерживал свою роту от выступления, но, как и все офицеры-семеновцы, после раскассирования полка был переведен в армию, сначала подполковником в Полтавский, а затем в Черниговский пехотный полк, квартировавший в г. Василькове Киевской губернии, где получил в командование батальон. Современники единодушно отзывались о нем как о человеке большого ума, редкого обаяния и душевной доброты. Муравьев был решительным противником телесных наказаний, не прибегал к ним сам и всеми способами с ними боролся (говорили, что он даже подкупал полкового палача, чтобы тот не усердствовал во время экзекуций). Он пользовался любовью и у солдат, и у товарищей-офицеров, имел репутацию образцового офицера, причем умел ладить даже с такими одиозными личностями, как его полковые командиры Шварц и Гебель, отличавшиеся жестокостью и ограниченностью.
Декабрист
Муравьев был одним из основателей Союза Спасения (см. СОЮЗ СПАСЕНИЯ) , участвовал в московском заговоре 1817, когда обсуждалось предложение И. Д. Якушкина (см. ЯКУШКИН Иван Дмитриевич) о покушении на жизнь Александра I (см. АЛЕКСАНДР I Павлович) , являлся одним из ведущих членов Союза Благоденствия (см. СОЮЗ БЛАГОДЕНСТВИЯ) (член и блюститель Коренного совета). Перевод на службу в провинцию на некоторое время отдалил Муравьева от деятельности тайного общества, а после роспуска Союза Благоденствия он вступил в Южное общество (см. ЮЖНОЕ ОБЩЕСТВО) , но до 1823 не проявлял особой активности. С 1823 Муравьев вместе со своим близким другом М. П. Бестужевым-Рюминым (см. БЕСТУЖЕВ-РЮМИН Михаил Петрович) развернул активную деятельность; возглавляемая ими Васильковская управа стала самой многочисленной в Южном обществе. На совещаниях руководителей южных декабристов Муравьев и Бестужев-Рюмин настаивали на скорейшем начале восстания в войсках (руководимых офицерами - членами Южного общества), причем ссылались на опыт революции в Испании в 1820, которая началась с военного восстания в провинции, спорили с П. И. Пестелем (см. ПЕСТЕЛЬ Павел Иванович) , считавшим, что переворот должен начаться в столице, и предлагали планы выступления. Летом 1825 присоединили к своей управе Общество соединенных славян (см. ОБЩЕСТВО СОЕДИНЕННЫХ СЛАВЯН) . С осени 1825 Муравьев был введен в Директорию Южного общества. Имена Сергея и Матвея Муравьевых-Апостолов были названы в доносе Майбороды, и 19 декабря 1825 Петербургский следственный комитет отдал приказ об их аресте. 29 декабря они были арестованы полковником Черниговского полка Гебелем, но офицеры полка - члены тайного общества - освободили их силой, Гебель был ранен, а Муравьев возглавил начавшееся таким образом Черниговского полка восстание (см. ЧЕРНИГОВСКОГО ПОЛКА ВОССТАНИЕ) . Во время восстания полковой священник зачитал переԠстроем составленный Муравьевым «Православный катехизис», в котором доказывалось, что долг христианина - бороться с неправой властью, а республиканские идеалы подтверждались цитатами из Библии. Муравьев оставался во главе восставших до самого конца, при подавлении восстания был тяжело ранен, арестован и привезен в Петербург. Был приговорен к смертной казни и повешен.
Муравьев не был женат, но в письме к отцу из крепости он просил его позаботиться о двух усыновленных им мальчиках. Скорее всего, это были его внебрачные сыновья; дальнейшая их судьба неизвестна.

Энциклопедический словарь . 2009 .

Смотреть что такое "Муравьёв-Апостол Сергей Иванович" в других словарях:

Сергей Иванович Муравьёв Апостол Период жизни 1796 18 … Википедия

Муравьёв-Апостол Сергей Иванович - Сергей Иванович Муравьёв Апостол. Муравьев Апостол Сергей Иванович МУРАВЬЁВ АПОСТОЛ Сергей Иванович (1795 1826), декабрист, подполковник (1820). Участник Отечественной войны 1812 и заграничных походов русской армии 1813 14. Один из основателей… … Иллюстрированный энциклопедический словарь

Муравьёв-Апостол Сергей Иванович - (1795—1826), декабрист, подполковник (1820). Родился в Петербурге, с 1810 служил в Корпусе инженеров путей сообщения. Участник Отечественной войны 1812 и заграничных походов 1813—14. В 1815—20 служил в Петербурге в лейб гвардии… … Энциклопедический справочник «Санкт-Петербург»

Декабрист, подполковник. Родился в семье видного дипломата и писателя, происходившего из старинной дворянской фамилии. Окончил Петербургский институт инженеров путей сообщения (1811).… … Большая советская энциклопедия

- (1795 1826), декабрист, подполковник (1820). Родился в Петербурге, с 1810 служил в Корпусе инженеров путей сообщения. Участник Отечественной войны 1812 и заграничных походов 1813 14. В 1815 20 служил в Петербурге в лейб гвардии Семёновском… … Санкт-Петербург (энциклопедия)

Сергей Муравьёв Апостол Муравьёв Апостол, Сергей Иванович (1796 1826), подполковник, один из вождей декабризма. Родился в Петербурге 28 сентября (9 октября) 1795 года. Он был четвёртым ребёнком в семье литератора и государственного деятеля Ивана… … Википедия

Сергей Муравьёв Апостол Муравьёв Апостол, Сергей Иванович (1796 1826), подполковник, один из вождей декабризма. Родился в Петербурге 28 сентября (9 октября) 1795 года. Он был четвёртым ребёнком в семье литератора и государственного деятеля Ивана… … Википедия

Сергей Муравьёв Апостол Муравьёв Апостол, Сергей Иванович (1796 1826), подполковник, один из вождей декабризма. Родился в Петербурге 28 сентября (9 октября) 1795 года. Он был четвёртым ребёнком в семье литератора и государственного деятеля Ивана… … Википедия

Муравьёв Апостол: Муравьёв Апостол, Иван Матвеевич (1768 1851) русский писатель, государственный и общественный деятель, сенатор. Муравьёва Апостол, Анна Семёновна (1770 1810, ур. Черноевич) жена предыдущего. Их дети: Муравьёв Апостол … Википедия

9 октября 1796 года в Санкт-Петербурге, в семье государственного деятеля родился один из руководителей движения декабристов Сергей Иванович Муравьев-Апостол. Человек большого ума и выдающегося организаторского таланта, безумной храбрости, кристальной честности и совестливости. Над его горькой судьбой плакали не только прославленные родственники, служащие веками Государю и Отечеству, просвещенные современники, но и многие поколения потомков, изумленные свидетельствами стойкости и мужества боевого офицера, закончившего свой земной путь на позорной виселице.

В День рождения Сергея Ивановича Муравьева-Апостола, вспомним главные события его трагичной и героической жизни.

Детство, юность, война 1812 года

Детство прошло в Гамбурге и Париже. Здесь служил русским посланником отец Муравьева-Апостола – человек умнейший, блестяще образованный, писатель (автор книги «Путешествие по Тавриде в 1820 году»), дипломат, сенатор, полиглот, друг Байрона и Канта.

В Париже Сергей Иванович окончил хороший, выбранный для него отцом частный лицей. И по приезде в Россию, в 1809 году, поступил в инженерный корпус путей сообщения. Меньше чем через 3 года пришла война. И Муравьев, не задумываясь, пошел защищать Отечество. Участник важнейших сражений (Витебск, Бородино, Тарутино, Малоярославец, Красное), за храбрость награжден золотой шпагой, боевыми наградами. Дошел до Парижа. После войны решил продолжить службу.

Движение декабристов

Война 1812 года, заграничные походы русской армии родили надежду на скорые перемены в обществе. Они витали над Россией, были желанны всеми и, казалось, обязательно произойдут. Главное, чего жаждали прогрессивные силы страны – отмены крепостного права. Честные люди не могли смириться с позорным произволом свершаемым над человеком, рабским существованием ближнего. Многие подались в масонские ложи, увлеченные идеями всеобщего братства. Вступали в сообщества гвардейских офицеров, организованные на идейной основе. Две таких крупных «артели», в числе основателей которых был Сергей Иванович Муравьев-Апостол, сформировались в Союз спасения под руководством генерала Александра Муравьева. Офицеры, члены Союза спасения вывели на Сенатскую площадь 14 декабря 1825 года солдат и матросов.

Восстание и арест

Муравьев-Апостол в это время служил подполковником в Черниговском полку, расквартированном в Черниговской губернии, продолжая активную деятельность в Южном обществе (состоявшее только из офицеров), возглавляемом Павлом Ивановичем Пестелем.

Как только на Сенатской выступили члены Северного общества и потерпели поражение, Южное общество организовало восстание Черниговского полка. И 29 декабря 1825 года полк двинулся в направлении Житомира, взяв по дороге городок Васильев, захватив оружие и казну, а затем Мотовиловку, где был провозглашен манифест, написанный братьями Муравьевыми. В восстании участвовали два брата Сергея Ивановича. Ипполит, не желая сдаваться застрелился, а Матвей был осужден на 15 лет каторги. Отец Муравьевых от горя оправиться так и не смог — со службы ушел и незаметно закончил ствои дни. Манифест провозглашал отмену крепостного права, равенство всех перед законом, демократические свободы.

Полк под командованием Муравьева-Апостола двигался на Петербург, по направлению к городу Белая Церковь (1000 солдат и 17 офицеров) и был разбит 3 января 1826 года у деревни Устимовка. «Будучи окружен отрядом гусар и артиллеристов, он защищался, став против самой артиллерии, и повергнутый картечью на. землю, с помощью других сел опять на лошадь и приказывал идти вперед». Муравьева-Апостола взяли в плен тяжелораненным.

Следствие, суд, казнь

20 января Сергей Иванович был доставлен в Петербург. Его сразу повели к Николаю I, в Зимний дворец. Муравьев-Апостол был крайне слаб, держался мужественно, с необыкновенным достоинством. Царь после допроса записал в своем дневнике: «Одаренный необыкновенным умом, получивший отличное образование, он был в своих мыслях дерзок и самонадеян до сумасшествия, но вместе скрытен и необыкновенно тверд».

Верховным уголовным судом Муравьев-Апостол был приговорен к четвертованию, которое заменили на повешение.

Товарищ Сергея Ивановича, боевой офицер Пестель, повешенный вместе с ним, перед казнью спросил, глядя на виселицу: «Ужели мы не заслужили лучшей смерти? Кажется, мы никогда не отвращали чела своего ни от пуль, ни от ядер. Можно было бы нас расстрелять».

Веревка оказалась плохого качества и оборвалась под тяжестью тела Муравьева и еще двух его товарищей – Рылеева и Бестужева-Рюмина. Их повесили опять.

Тела увезли. Место захоронения неизвестно.

Перед смертью отцу Сергея Ивановича дали разрешение проститься с сыном. Он пришел к нему в каземат Петропавловской крепости. Увидев окровавленный мундир, старик сказал: «Я пришлю тебе другое платье». «Не нужно — ответил Муравьев-Апостол, — я умру с пятнами крови, пролитой за Отечество».