- Вступление
- Ограничение стратегических вооружений
- Политика ядерного сдерживания
- Ядерное оружие сегодня
5. Заключение
Преподаватель ОБЖ
Ковалев Александр Прокофьевич
СОШ № 2
г. Моздок
В трактате Сунь-Цзы «Искусство войны» сказано: «Правило ведения войны заключается в том, чтобы не полагаться на то, что противник не придет, а полагаться на то, с чем я могу его встретить; не полагаться на то, что он не нападет, а полагаться на то, что я сделаю нападение на себя невозможным для него... Поэтому тот, кто хорошо сражается, стоит на почве невозможности своего поражения и не упускает возможности поражения противника... и не дает ему управлять собой».
Заключение каждого очередного российско-американского договора, связанного со стратегическими наступательными вооружениями, активизирует дискуссию о роли и месте ядерного сдерживания при решении задач обеспечения национальной безопасности и стратегической стабильности.
Последний - Пражский договор 2010 г. - не стал исключением.
Однако, в отличие от прошлых лет, в развернувшейся дискуссии речь пошла не только о количественных и качественных параметрах систем вооружений, но и принципиальных идейных положениях ядерной политики, в первую очередь - о сущности политики ядерного сдерживания, десятилетиями являвшейся основой сначала советско-американских, а затем и российско-американских отношений.
Теория сдерживания, как и сам термин «сдерживание», возникли в англосаксонской стратегической культуре еще в XIX веке.
В английском языке «сдерживание» обозначается двумя терминами: - удерживание оппонента в определенных территориальных границах и - воздействие посредством угрозы нанесения превентивного удара с целью удержать противника от совершения определенных действий или, напротив, принудить его к совершению таковых.
С появлением ядерного оружия и межконтинентальных средств его доставки, которые позволяли уничтожать стратегический потенциал любого противника (города, ключевые предприятия и транспортную инфраструктуру), и сразу после смерти президента Рузвельта в апреле 1945 г., в США возобладали силовые взгляды и начал формироваться механизм реализации стратегии сдерживания СССР угрозой уничтожения .
Уже 31 октября 1945 г. Объединенный комитет начальников штабов сформировал первый список из 20 городов на территории Советского Союза, выбранных как цели для атомной бомбардировки .
А в 1953 г . Пол Нитце, занимавший различные посты в правительстве при всех администрациях США от Трумэна до Рейгана, и ближайший советник президента Эйзенхауэра генерал Эндрю Гудпастер еще более милитаризовали эту стратегию и «вывели» ее за пределы Европы.
США была принята официальная стратегия ядерного сдерживания СССР и КНР от враждебных по отношению к США действий посредством угрозы нанесения ядерного удара по их стратегическому потенциалу - доктрина массированного возмездия, в которой сделан акцент на необходимость расширения ядерного арсенала.
Таким образом, в условиях нараставшей конфронтации сдерживание СССР стало ядерным.
В дальнейшем американская, впрочем, как и вся западная военная мысль, все шире стала рассматривать ядерное, или как тогда говорили – атомное оружие, в качестве средства ведения войны.
Была выдвинута идея «дифференцированного сдерживания», под которым подразумевалось использование атомного оружия малой разрушительной силы в менее крупных войнах, а большой разрушительной силы – только в глобальной войне.
Таким образом, фактически была признана возможность ограниченной ядерной войны в Европе или в зонах американских интересов, хотя сохранялось осознание неприемлемости глобального ядерного столкновения.
Подобное столкновение было возможно в те годы только с Советским Союзом. А поскольку сдерживание СССР явно не срабатывало, то в США возрастало стремление усиливать именно ядерный потенциал.
Ядерное оружие рассматривается просто как еще одно, только гораздо более мощное и разрушительное обычное средство ведения войны, позволяющее быстрее добиться победы путем гарантированного уничтожения противника, то такое понимание неизбежно приводит к гонке ядерных вооружений.
Именно подобная ситуация и сформировала двустороннюю советско-американскую политику ядерного сдерживания времен «холодной войны»,
В 70-х годах XX века Томас Саати предложил формальную модель сдерживания (устрашения) двух потенциальных противников с использованием стратегического ракетного оружия.
Логически оценив ущерб, который такое оружие может нанести противнику, он определил области устойчивости и неустойчивости сдерживания, позволяющие исследовать различные аспекты гонки стратегических вооружений.
Однако к началу 1970-х гг. - на пике «холодной войны», руководители США и СССР, пережив Карибский кризис и ряд других критических ситуаций, пришли к осознанию катастрофичности и бесперспективности гонки ядерных вооружений, к необходимости ограничения, а впоследствии и сокращения своих ядерных арсеналов.
В последние десятилетия, под влиянием как геополитических изменений, так и более глубокого понимания роли и места ядерного оружия в современной системе международных отношений произошла трансформация взглядов на стратегию ядерного сдерживания.
Отсутствие опыта реальной двусторонней ядерной войны (к которой, конечно, никак нельзя отнести американскую атомную бомбардировку Хиросимы и Нагасаки) и невозможность провести «натурный эксперимент» для проверки указанных гипотез создает проблему формирования «внешнего дополнения», которое будет определять облик и функциональность системы ядерного сдерживания.
Речь идет прежде всего о политической ситуации в мире, исходя из которой и выстраивается вся система ядерного сдерживания.
Исчезновение фактора «холодной войны», разрушение биполярного мира, распад СССР и социалистического лагеря, изменение взглядов на роль и место ядерного оружия, а также значительное усиление боевых возможностей обычного оружия ВС США, появление новых концепций ведения военных действий и ряд других причин сделали вновь актуальной проблему поиска внешнего дополнения.
Еще большей злободневности этому процессу придают договоренности о сокращении стратегических наступательных вооружений и развертывания ПРО США, при которых достижение «катастрофических» ущербов невозможно.
Сегодня для проведения эффективной и действенной политики ядерного сдерживания необходимо наличие у каждой из сторон: общей, или, как минимум, сопоставимой системы ценностей, наличие у лидеров государства способности принять решение о создании и применении ядерного оружия и решимости для его реализации.
До тех пор, пока одна сторона не продемонстрирует достоверность своей угрозы, у другой стороны не появится стимулов делать то, что от нее требуется.
Таким образом, в современных условиях центральным элементом политики ядерного сдерживания становится не просто устрашение угрозой уничтожения, а в первую очередь - воздействие на поведение потенциальных агрессоров путем целенаправленного формирования их ожиданий относительно того, как мы будем себя вести.
Сегодня следует говорить не только о необходимости традиционного силового ядерного сдерживания, а о возникновении потребности в более широком - стратегическом сдерживании именно для внушения противоборствующей стороне, что достижение военно-политических целей насильственными методами невозможно из-за неприемлемых последствий.
Задача политики сдерживания заключается в обеспечении самостоятельного существования и дальнейшего развития государства в соответствии с его политическими, экономическими, историческими и культурными интересами.
Политика сдерживания должна сочетать различные средства ведения войны и обеспечить такое их использование, чтобы избежать ущерба для будущего мира - его безопасности и процветания.
Предлагаемый некоторыми отечественными экспертами отказ России от ядерного, а в современной ситуации - от единственно возможного для нашей страны варианта сдерживания угроз глобального масштаба в условиях победно шествующей по миру глобализации, не снимает настоятельную необходимость укрепления системы стратегического сдерживания в интересах сохранения ресурсов, территорий и рынков от «мягкого захвата» пусть уже не военными противниками, а политическими и экономическими конкурентами.
А ведь ущерб от такого захвата может быть не просто неприемлемым, а катастрофическим как для отдельных отраслей промышленности и регионов, так и для государства в целом. Он может привести к фактической потере способности проводить самостоятельную политику, то есть, по сути, утрате суверенитета.
Мир становится слишком мал для удовлетворения всех потребностей как старых, так и новых глобальных игроков.
Поэтому стратегическое сдерживание конкурентов как инструмент обеспечения условий собственного устойчивого развития и в XXI веке будет иметь решающее значение для каждого государства, желающего сохранить свой суверенитет и вести самостоятельную политику.
Все программы перехода к безъядерному миру, все предлагаемые шаги в этом направлении, перечень конкретных мероприятий, которые необходимо провести, выглядят пока достаточно схоластически. И это происходит потому, что они не решают сути проблемы.
А суть состоит в том, что в современном мире, как это ни прискорбно звучит, только ядерное оружие, являющееся крайним воплощением военной мощи, служит надежным гарантом безопасности любого государства.
Ведь сегодня, в период глобальных цивилизационных изменений, нет ответа на основной вопрос, без которого говорить о перспективах ядерного разоружения вряд ли имеет смысл: чем же в настоящее время и в будущем является ядерное оружие - всего лишь самым грозным воплощением военной мощи уходящей эпохи или прототипом и основой оружия будущего века?
Исчерпали ли себя военные способы разрешения межгосударственных конфликтов, и если нет, то останется ли ядерное оружие, а следовательно, и ядерное сдерживание эффективным способом разрешения противоречий и защиты национальных интересов?
Уйдет ли силовое сдерживание противников и конкурентов из арсенала внешнеполитических средств?
Нет разговора о реальных, а не выдуманных роли и месте ядерного оружия в XXI в. О значении военной силы.
Америка стремится ограничить возможные реакции России на глобальные события, включая дестабилизирующие процессы в военно-политической сфере. Технически это ограничение может вводиться путем втягивания России в систему международных договоров, направляющих процессы в российской военно-технической сфере в нужное русло. Сокращение российского ТЯО для США особенно важно; именно заявления российской стороны о развертывании потенциальных носителей тактических ядерных средств не раз были главной частью реакции на намерения развернуть системы ПРО в Европе.
Лишить Россию ТЯО - значит, заранее лишить её того средства обороны, которое позволяет держать на дистанции государства, гораздо более "модернизированные", нежели сама Россия. Именно поэтому полностью безъядерный мир - это исключительно в интересах Соединенных Штатов.
Домашнее задание
§ 13 стр.63-69
Теория ядерного сдерживания (nuclear deterrence theory) – комплекс обоснований политических функций ядерного оружия, предполагающих предотвращение применения любой из стран ядерного оружия первой из опасений перед неприемлемым ущербом, который будет нанесен в ответном ядерном ударе. Теория (концепция) ядерного сдерживания, будучи возведена в ранг принципа государственной политики ядерной державы в сфере ядерных вооружений, становится доктриной ядерного сдерживания.
Ядерное сдерживание – механизм политико-психологический, а не военно-технический и не правовой. Американский президент Джон Ф. Кеннеди сравнивал ядерное оружие с «дамокловым мечом, зависшим над нашими головами на тончайшей нити». Наличие ядерного оружия у одной из сторон сдерживает другую от применения ядерного оружия первой, но для этого первая сторона должна быть уверена (а) в наличии у противника ядерного оружия, (б) в технической способности, а также политической и психологической готовности этого противника применить ядерное оружие в ответном ударе, (в) неприемлемости последствий такого потенциального ответного ядерного удара для государства и общества. На ранних этапах развития ядерного оружия в 1960-е гг. американский министр обороны Р. Макнамара сформулировал пороговые критерии неприемлемости ущерба (т.н. «критерии Макнамары»), которые предполагали, что ни одно государство не нанесет первым ядерный удар, если в ответном ударе рискует потерять не менее трети населения и не менее 70% промышленного потенциала. Однако подобные «критерии» существенно зависят от конкретно-исторических условий, национальной психологии: в настоящее время многие политики и эксперты считают неприемлемыми последствия даже одного ядерного взрыва в населенном промышленном регионе (особенно с учетом мощностей современных ядерных зарядов, многократно возросших со времен 20-килотонных взрывов над Хиросимой и Нагасаки).
Ядерное сдерживание необязательно требует наличия ядерного паритета между потенциальными противниками. Классическим примером ядерного сдерживания считается т.н. Кубинский (Карибский) ракетный кризис 1962 г., когда США прибегли к угрозам применения ядерного оружия, требуя отзыва с Кубы советских ядерных ракет, но воздержались от такого применения из опасения перед ответным ударом. При этом СССР располагал в момент кризиса примерно в 17 раз меньшим ракетно-ядерным арсеналом, чем США, однако и такого соотношения оказалось достаточно для срабатывания психологии ядерного сдерживания.
Ядерное сдерживание может быть взаимной стратегией двух или более ядерных держав или потенциальных противников, и тогда формулой сдерживания становится гарантированное взаимное уничтожение (mutual assured destruction – MAD) в ответном ударе. Однако ядерное сдерживание может быть направлено и против неядерного противника, и тогда ядерное оружие государства трактуется как одностороннее чрезвычайное средство противодействия нападению превосходящими обычными вооруженными силами (или противодействия применению химического или биологического оружия) в критической для выживания государства ситуации.
Попыткой вырваться за пределы ядерного сдерживания была разработка в 1970-х гг. концепции «ограниченной ядерной войны» (limited nuclear war), предполагающей оперативное применение высокоточного ядерного оружия по военным целям без перехода к массированному обмену неприемлемыми ядерными ударами. Однако укреплению менталитета ядерного сдерживания способствовало изучение в 1970-х–начале 1980-х гг. последствий потенциального массированного применения ядерного оружия для экологии, климата и биосферы планеты (в том числе математическая модель так называемой «ядерной зимы» – комплекса глубочайших почти необратимых планетарного масштаба последствий ядерной катастрофы, которые привели бы к гибели человечества и многих других форм биологической жизни на Земле).
Теория ядерного сдерживания стала концептуальной основой Договора СССР и США о противоракетной обороне (1972), который на 30 лет предотвратил развитие сторонами технологий обороны от ракетно-ядерных ударов, причем вводился такой запрет именно с целью сделать неприемлемым ответный ядерный удар при любом сценарии эскалации военных действий и, таким образом, как сдержать стороны от использования ядерного оружия первыми, так и замедлить гонку ракетно-ядерных вооружений. Выход США из Договора по ПРО в 2002 г. сопровождается попытками заменить доктрину ядерного сдерживания доктриной гарантированного выживания лишь одной из ядерных держав и основывать ядерную политику на балансе оборонительных и ядерных наступательных вооружений.
Российская военная доктрина называет ядерное оружие России фактором сдерживания агрессии, обеспечения военной безопасности РФ и ее союзников, поддержания международной стабильности и мира. Россия оставляет за собой право на применение ядерного оружия в ответ на использование против нее и (или) ее союзников ядерного и других видов ОМУ, а также в ответ на крупномасштабную агрессию с применением обычных вооружений в критических для национальной безопасности страны ситуациях.
Ядерное сдерживание, хотя и сформировалось как теория и политическая доктрина в глобальном противостоянии США и СССР в годы «холодной войны», не обязательно выступает военно-политическим явлением глобального масштаба. Применительно к ядерным арсеналам как пяти крупнейших ядерных держав, так и Индии, Пакистана, Израиля можно говорить о региональном ядерном сдерживании, а также о ядерном сдерживании как частном компоненте общей военной стратегии государства. В то же время существенно, что ядерное сдерживание по определению может работать лишь в ситуации противостояния государств, но не работает или неадекватно работает в отношении негосударственных субъектов международных отношений (террористические организации, радикальные движения и пр.).
Современная эволюция доктрины ядерного сдерживания предполагает переход от «жесткого» ядерного сдерживания (когда каждый элемент ядерной триады должен был иметь возможности нанесения максимального ущерба в ответном ядерном ударе при любом сценарии эскалации ядерного конфликта) к «мягкому» или «ограниченному» сдерживанию (когда гарантировано выживание лишь отдельных элементов триады, ядерный удар не нацеливается на максимальный ущерб населению и промышленному потенциалу, а остается «контрсиловым» направленным на военные объекты противника, причем военное планирование строится по наиболее вероятным, а не по «наихудшим» вариантам). И тем не менее ядерное сдерживание остается в целом негуманным политико-психологическим механизмом, основывающим предотвращение войны на страхе перед катастрофической поражающей силой оружия массового уничтожения и неспособности защититься от его применения. Замена в перспективе ядерного сдерживания как «негативного механизма» на позитивные механизмы международных мирных гарантий, доверия, взаимодействия и сотрудничества наряду с полным запрещением и уничтожением ядерных вооружений остается перспективной задачей перестройки системы международной безопасности в XXI в.
С развитием и трансформацией системы международных отношений происходили перемены и в восприятии ядерного оружия и его международно-политического значения. Так, в 1945 г. в ходе разработки американской атомной бомбы она воспринималась как оружие, способное приблизить победу США в войне против держав «оси». Тогда еще на ядерное оружие не смотрели как на фактор устрашения и психологического давления на противника. Однако очень быстро оно стало восприниматься как инструмент политического шантажа: в 1945 г. на Потсдамской конференции в руках у Вашингтона был «козырь», который позволял ему диктовать свои условия при выработке политики в отношении проигравших стран и навязывать союзникам свой взгляд на послевоенное мироустройство. Позже, как известно, вопрос о применении ядерного оружия рассматривался в ходе войн в Корее и Вьетнаме, в связи с Суэцким и Берлинским кризисами.
Трансформация в восприятии роли ядерного оружия началась после того, как мировое сообщество осознало все угрозы, исходящие от него. В сентябре 1949 г. был проведен анализ пробы воды из дождевых облаков в небе над Камчаткой, который выявил заражение воды веществами, сопутствовавшими взрыву там атомной бомбы в ходе ядерных испытаний. Тогда человечество задумалось над целесообразностью использования такого оружия с точки зрения экологии. Вторым сигналом стал Карибский кризис 1962 г., поставивший мир на грань ядерной войны. Он продемонстрировал, что ядерное оружие - это обоюдоострый меч, карающий не только противника, но и того, кто его применяет. В годы холодной войны существовала опасность взаимно гарантированного уничтожения, которая, с одной стороны, удерживала сверхдержавы от применения ядерного оружия, но, с другой стороны, не оберегала их от соблазна использовать его для сдерживания и устрашения противника, что, в свою очередь, порождало безудержную гонку вооружений между ними.
Взаимно гарантированное уничтожение - способность каждой из двух сверхдержав нанести друг другу неприемлемый ущерб в ответных действиях, даже в самой неблагоприятной ситуации.
В 1960-х - начале 1970-х гг. сверхдержавы начинают предпринимать попытки контроля над ядерными вооружениями, а 1980-е гг. уже были выработаны конкретные подходы к сокращению ядерных арсеналов СССР и США. Это свидетельствует о том, что страны пересмотрели вопрос значимости количества ядерного оружия и осознали бесперспективность постоянного наращивания этих показателей.
Дилемма безопасности - феномен в международных отношениях, при котором государство, стремясь обеспечить собственную безопасность военными средствами, одновременно создает угрозу тому государству, которого оно опасается, а также другим странам и провоцирует гонку вооружений, тем самым повышая угрозу самому себе.
В 1980-х гг. ядерный фактор в международных отношениях порождает новую опасность - ядерный терроризм, а также все чаще поднимаются вопросы об экологических угрозах, исходящих от ядерного оружия, процесса его выработки и содержания, а также захоронения ядерных отходов.
К концу XX в. осмысление роли ядерного фактора в международных отношениях приобрело дополнительные аспекты. С распадом СССР произошло автоматическое увеличение числа ядерных государств, поскольку советское ядерное оружие размещалось не только на территории РСФСР, но и в Казахстане, на Украине и в Белоруссии. Возникла проблема демонтажа ядерного оружия с территории этих республик, ставших независимыми государствами. Кроме того, другие ядерные государства - будь то Великобритания, Франция и Китай либо Индия и Пакистан - в условиях завершения холодной войны получали возможность также использовать ядерное оружие для устрашения своих геополитических конкурентов. Ядерное измерение приобрели индо-пакистанский конфликт и региональное соперничество между КНР и Индией. И в новых условиях стало невозможно предсказать исход того или иного международного кризиса, поскольку международные отношения больше не определялись логикой биполярного противостояния. Страны были вынуждены задуматься о своей национальной безопасности в новых условиях, и, несмотря на дороговизну процесса разработки, производства и хранения ядерного оружия, именно оно рассматривается самым надежным и быстрым средством обеспечить свое выживание на мировой арене.
В июне 2014 года Пентагон провёл «штабные» учения – своего рода военную игру между Россией и НАТО. Сценарий военных учений состоял в том, что Россия оказывает давление на членов НАТО Эстонию и Латвию. Сможет ли НАТО защитить эти страны? «Результаты оказались удручающими», – пишет в Foreign Policy.
Даже если все войска США и НАТО, размещённые в Европе, будут переброшены на Балтику – в том числе 82-я воздушно-десантная дивизия, которая, как считается, будет готова выступить в течение 24 часов – США проиграют. «У нас просто нет таких сил в Европе», – объяснил один из высших чинов, генерал армии США. «Затем, дело ещё и в том, что у русских лучшие в мире ракеты земля-воздух, и они не боятся использовать тяжёлую артиллерию».
Победа России оказалась не первой и не единственной. Американцы проводили такие учения 16 раз, с различными сценариями, благоприятными для НАТО, и всегда с тем же выводом.
Русские оказывались просто непобедимы. На таком фоне поспешные турецкие действия, когда они сбили российский боевой самолёт, несут мрачную весть для НАТО. Поскольку Турция – член НАТО, то если русские ВКС вобьют в головы турок ясное понимание ситуации, по крайней мере в теории, все остальные члены возглавляемого США военного блока по договору обязаны прийти на помощь туркам.
Хотя шансов, что американцы рискнут Нью-Йорком ради Стамбула, меньше малого – что оставляет крайне нервную Турцию в положении сама по себе – никогда не стоит вычёркивать вероятность того, что горячие головы в НАТО захотят напасть на Россию. Обмен ядерными ударами безо всяких сомнений будет иметь катастрофические последствия для обеих сторон – и, вероятно, для всей планеты – но существуют определённые факторы, которые могут сместить ситуацию на полях сражений в пользу России.
Мегатонные возможности ядерного оружия
Судя по обмену данными между Москвой и Вашингтоном 1 октября 2014 года, у России 1643 развёрнутых стратегических боеголовки, а у США – 1642. Минимальная разница в количестве, но российские наземные стратегические силы обладают мощностью в тротиловом эквиваленте, которая на порядок превышает всё, что есть в распоряжении США.
Основное оружие сдерживания Москвы – мощные Р-36М «Сатана», одна может разрушить область размером с Нью-Йорк – не только город, но и штат. Чтобы осознать разрушительную силу атомной Р-36М «Сатана», стоит лишь взглянуть на ядерное оружие, которое США использовали для уничтожения японских городов Хиросима и Нагасаки в 1945 году. Атомная бомба, сброшенная на Хиросиму, была примитивным зарядом в 15 килотонн и за несколько секунд стерла город с населением 70 000 с лица земли. Р-36М «Сатана» по классификации НАТО SS-18 – несёт 10 боеголовок, каждая 750-1000 килотонн. Некоторые из этих ракет несут всего одну боеголовку в 20 000 килотонн – это 1333 Хиросимы.
В то же время 80% американского населения проживает на восточном и западном побережье, так что хорошо нацеленные ракеты могут уничтожить всю жизнь на этих густонаселённых прибрежных полосках. Население России составляет лишь половину американского, но оно разбросано по всей огромной территории, так что при ядерных бомбардировках множество людей смогут выжить и при первом, и при втором ударе.
И у России есть ещё козырь в рукаве – её флот сверхзвуковых бомбардировщиков «Туполев» Ту-160. Эти самолёты с максимальной скоростью больше 2М могут взлететь с хорошо защищённых авиабаз, расположенных в сердце России, пролететь над Северным полюсом, выпустить ядерные крылатые ракеты с безопасного расстояния над Атлантикой и вернуться домой, чтобы успеть посмотреть уничтожение по CNN. Это если CNN там еще будет. Ведь российский стратегический флот бомбардировщиков может в одиночку стереть с лица земли любой крупный город в США.
Именно потому, что американцы знают возможности ядерных сил России, они прилагали все усилия, чтобы уничтожить оружие Судного дня, вроде Р-36М «Сатана» с помощью переговоров об ограничении ядерных вооружений и ракет средней и малой дальности.
Тактические ядерный боеголовки
До использования стратегического ядерного оружия Россия могла бы нанести ущерб передовым базам НАТО тактическим – или фронтовым – ядерным оружием. Российская военная доктрина выделяет использование небольших ядерных средств в качестве элемента ведения Третьей мировой войны на начальной стадии конфликта с целью ошеломить и ввести в замешательство силы НАТО, повлияв на их способность думать и действовать адекватным образом.
После того как тактическая ядерная артиллерия истребит войска НАТО передового базирования, Россия могла бы нанести удар небольшими боеголовками с помощью крылатых ракет среднего радиуса действия, которые уничтожили бы следующую линию военных баз при ограниченном количестве жертв среди гражданского населения. В этот момент США столкнулись бы с опцией осуществить возмездие стратегическим оружием и натолкнуться на сокрушительный ответ Москвы. Наверняка этим вариантом не воспользовались бы.
Ведь ни один американский президент не будет рисковать даже одним-единственным городом США ради десятка европейских. Джон Ф. Кеннеди в 1962 году не рискнул именно по этой причине: потеря даже одного города – слишком высокая цена.
Состояние стратегических сил США
Насколько надёжно Стратегическое ядерное командование США? Если вы – американец, вы бы не были в этом уверены, прочитав, что президенты Джимми Картер и Билл Клинтон оба «по сообщениям, теряли пароли для запуска, которые должны быть у президентов в любое время; Клинтон – на месяцы, по словам бывшего председателя Объединённого комитета начальников штабов. А Картер – вроде бы отправил карточку с паролем вместе с костюмом в химчистку».
В любом конфликте – тем более при высоких ставках в ядерном противостоянии – моральный настрой, подготовка и дисциплина являются ключевыми факторами. Российские офицеры, принимающие решения когда и куда направить ядерные ракеты, имеют учёные степени и от них требуются решительные действия.
С другой стороны, американский персонал с такими же задачами охвачен алкоголизмом, депрессией и мошенничеством. Ничто не может скрыть кризис, охвативший стратегические силы США. В октябре 2013 года генерал-майор Майкл Кейри, отвечающий за 450 ядерных ракет, был уволен за пьянство во время визита в Россию. Несколькими днями ранее вице-адмирал Тим Гиардина, на котором лежит ответственность высокого уровня за ядерный арсенал страны, был освобожден от обязанностей после того как его поймали с поддельными игровыми фишками в казино в Айове.
Думаете, это пугающе?
Взгляните сюда. Генерал ВВС США, который проводил миссию по обеспечению ядерных сил для Стратегического командования США, был алкоголиком. Генерал Дэвид К. Урих держал в столе бутылку водки и постоянно пил на дежурстве так, что другой офицер сказал следователям, что «если у него не было бы алкоголя, то у него снесло бы крышу».
Среди ракетчиков США расползалась гниль, они мошенничали на проверках компетентности, подвергая опасности готовность американских МБР. Опять-таки в феврале 2014 года ВМС США рассказали, что проверяют утверждения, что моряки-контрактники мошенничали на проверках, касающихся ядерных реакторов подлодок и авианосцев.
Стратегические силы США тоже страдают от системной запущенности, с баз МБР в Северной Дакоте и Монтане сообщают о «протекающих крышах». Ракетчики, работающие во взрывобезопасных бункерах, расположенных в 60 футах ниже поверхности земли, вынуждены испражняться в вёдра и мочиться в кувшины, и забирать всё это с собой после 24 часов работы. Какова будет готовность этого персонала, когда им придётся реагировать на ракетные удары России – большой вопрос.
С другой стороны, российские стратегические силы считаются самыми элитными войсками. Качество российского персонала можно оценить по действиям подполковника российских стратегических сил Станислава Петрова. 26 сентября 1983 российская спутниковая система раннего предупреждения определила запуск пяти американских ядерных ракет. Напряжённость между Вашингтоном и Москвой, после того как был сбит южно-корейский самолет, была крайне высока, а у Петрова было всего несколько минут чтобы среагировать. При очень малой поступающей информации, он посчитал тревогу ложной, обосновавший так – «когда люди начинают Третью мировую войну, они не начнут её всего лишь пятью ракетами».
Вот это и есть высококвалифицированный персонал.
Когда вы находитесь прямо на прицеле вражеских ядерных ракет, зажатые в бункере в 60 футах ниже поверхности земли, то нервозность, бессонница и депрессия становятся частью вашей повседневной жизни. Неспособный с этим справиться, менее образованный персонал будет злоупотреблять алкоголем и наркотиками и даже демонстрировать преступное поведение. А с другой стороны – образованные и мотивированные офицеры сохранят хладнокровие даже в случае термоядерного поединка.
Ядерная война не обязательно включает быстрый обмен баллистическими ракетами. По словам автора книги «Страх войны: Россия и Америка на ядерной грани» Питера Винсента Прая, директора форума ядерной стратегии США, российские стратегические силы подготовлены «наносить упреждающие или ответные ядерные удары, пережить сокрушительный удар массированной ядерной атаки врага, провести последующие ядерные удары и контролировать военные действия в длительной ядерной войне, которая может тянуться недели или месяцы».
В подобном затянувшемся, мучительном сценарии российские специалисты по ядерным военным действиям явно обладают преимуществом.
Рефлексивное управление: абсолютное оружие
Дезинформация, камуфляж и военные хитрости – вот некоторые методы, которые могут повлиять на итоги войны. Русские подняли это древнее искусство на иной уровень с помощью теории «рефлексивного управления» (РУ).
Разработанное российскими военными стратегами в 1960-е, рефлексивное управление направлено на передачу противнику такой информации, которая повлияла бы на него так, чтобы он добровольно принимал решения, желательные для инициаторов действий. Это может быть использовано как против людей, так и против решений, принимаемых на основе компьютерных расчётов. Россия применяет это не только на стратегическом и тактическом уровнях в войне, но и в сфере геополитики.
Генерал-майор российской армии М. Д. Ионов был среди самых первых сторонников рефлексивного управления, следуя этой концепции с 1970-х. В статье 1995 года он отмечал, что цель рефлексивного управления состоит в том, чтобы вынудить врага принимать решения, которые приведут его к поражению, влияя или контролируя процесс принятия им решений.
Генерал Ионов считает это формой высокого искусства, основанной на необходимости глубокого знания человеческого мышления и психологии, военной истории, корней отдельного конфликта и возможностей конкурирующих боевых сил и средств.
Тимоти Л. Томас писал в Журнале славянских исследований:
«В войне, где применяется рефлексивное управление, сторона с самым высоким уровнем рефлексии (способная наилучшим образом сымитировать мышление другой стороны или предсказать ее поведение) обладает лучшими шансами на победу. Уровень рефлексии зависит от многих факторов, самые важные из них – аналитические способности, общая эрудиция и опыт и масштаб знаний о враге».
Если он успешно достигнут, то рефлексивное управление врагом даёт возможность влиять на его боевые планы, его видение ситуации и то, как он будет сражаться. Методы РУ разнообразны и включают камуфляж (на всех уровнях), дезинформацию, стимулирование, силовой шантаж и компрометацию различных официальных лиц и офицеров.
По словам Роберта К. Расмуссена из Центра международной морской безопасности, «именно такой тип применения рефлексивного управления изучал Владимир Путин в период первоначальной работы в 401-й Школе КГБ и во время карьеры офицера КГБ/ФСБ». Поскольку каждая битва сначала проводится мысленно ещё до первого выстрела, долгий опыт России в рефлексивном управлении был бы ключевым фактором в её борьбе с США за выживание.
Будем надеяться, что преимущество России в технологичности и мощности ядерного оружия сможет предотвратить Третью мировую войну, которая по масштабам разрушений и человеческих жертв сможет превзойти все войны человечества.
Ничто не может быть сильнее идей, время которых пришло. Виктор Гюго
26 января 2004 года генеральный директор Международного агентства ООН по атомной энергии (МАГАТЭ) Мохаммед Эль-Барадей заявил, что "опасность ядерной войны еще никогда не была такой большой, как сейчас". По словам главы МАГАТЭ, в мире "возник гениально организованный ядерный черный рынок": в одной стране составляются планы, в другой - изготавливаются центрифуги, которые потом отправляются через третью страну к неизвестному конечному потребителю. "Замешаны предприимчивые ядерные эксперты, бессовестные фирмы, даже государственные органы. Очевидно, что в последние годы система международного контроля за экспортом оказалась совершенно беспомощной, - нарисовал мрачную картину Эль-Барадей. - Нужно признать, что инспекторы МАГАТЭ не смогли остановить Пакистан, Индию и Израиль от разработки ядерной бомбы. Разрабатываемые сейчас в США так называемые тактические ядерные мини-бомбы тоже могут понизить порог сдерживания для нанесения ядерного удара. Я боюсь, что ядерное оружие попадет в руки диктаторов и террористов. Угроза ядерной войны приблизится, если мы не задумаемся о новой международной системе контроля".
Ранее Эль-Барадей утверждал, что в настоящий момент от 35 до 40 стран обладают возможностями для создания ядерного оружия: "Договор о нераспространении ядерного оружия в том виде, в каком он существует, не препятствует тому, чтобы государство занималось производством обогащенного урана или даже закупало у кого-либо ядерные материалы, которые могут быть использованы в военных целях. Если кто-либо из этих 35-40 стран, которые в данный момент придерживаются Договора о нераспространении ядерного оружия, решат из него выйти, то они смогут создать ядерное оружие за считанные месяцы".
"В последние годы система международного контроля оказалась беспомощной"
Информация о том, что одни страны продают другим ядерные технологии, не нова. Причем делается это под густым покровом секретности, чтобы обойти договор о нераспространении ядерного оружия. Лишь изредка сведения о сделках просачиваются в СМИ - как правило, благодаря утечкам в спецслужбах. Приведем лишь несколько фактов из недавней истории.
В 1969 году грузовое судно ФРГ вышло в море из Антверпена, имея на борту 200 тонн урана. Этот металл требовался итальянской фирме для производства катализаторов, используемых в химической промышленности. На пути к порту назначения Генуе судно с ураном бесследно исчезло. Много месяцев спустя оно возникло вновь в небольшом турецком порту, но уже с другим грузом. Служба безопасности "Евратома" (Европейского сообщества по атомной энергии) не смогла ничего разведать о судьбе груза. Лишь девять лет спустя один из сотрудников ЦРУ проговорился: весь груз - 561 плотно закупоренная и запечатанная бочка - был продан Израилю. Этого урана должно было хватить для производства оружейного плутония в количестве, достаточном, чтобы снарядить им 33 небольшие атомные бомбы.
Это происшествие стало известно общественности, но оно явно не единственное. Только по официальным данным в середине 1970-х годов в США "таинственным" образом исчезли 4 тонны обогащенного урана и плутония. Об этом сообщала международная пресса в начале 1978 года. По сведениям британского управления по атомной энергии, проведенная в 1978 году инвентаризация показала - в 1971-1977 годах с атомных электростанций Великобритании исчезло 100 килограммов плутония.
Кстати, Китай испытал атомную бомбу в 1964 году, а термоядерную - в 1968-м. Индия провела ядерные испытания в 1974 году, Пакистан заявил о наличии у него атомной бомбы в 1984 году, а провел испытания в 1998-м. Швеция объявила, что обладает всеми ресурсами для создания атомной бомбы в течение 6-7 лет еще в начале 1957 года, но в 1968-м подписала Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). К 1989 году в военном арсенале Южно-Африканской Республики содержалось шесть ядерных зарядов, но в 1991 году ЮАР также присоединилась к ДНЯО. Большинство этих стран не могли разработать ядерное оружие и/или произвести достаточное количество урана и плутония для бомб самостоятельно в те сроки, в которые они это сделали. Следовательно, и чертежи, и делящееся вещество они где-то купили.
Таким образом, слова Эль-Барадея о том, что "система международного контроля оказалась беспомощной" только "в последние годы" - это очевидное передергивание фактов. Скорее всего, МАГАТЭ никогда ничего не контролировала, а страны, обладающие ядерным оружием, продавали (а, возможно, иногда дарили) атомные технологии другим государствам, когда считали это нужным.
В последние годы проблема закономерно вылезла наружу. В настоящее время арабские страны безуспешно добиваются проведения международных инспекций в Израиле. По разным данным, эта маленькая страна обладает возможностями для создания водородных бомб и имеет в своем распоряжении три сотни ядерных боеголовок, установленных в том числе на крылатых ракетах подоводного базирования. Далее, в начале января 2004 года американские специалисты посетили ряд ядерных объектов в Северной Корее, но так и не внесли ясность в вопрос, обладает ли эта страна атомным оружием. Так, эксперты из США утверждают, что КНДР не способна производить ядерное оружие, Пхеньян заявил, что у него достаточно плутония для производства в ближайшее время шести боезарядов, а Международный институт стратегических исследований считает, что в арсенале у КНДР уже сегодня имеются от четырех до восьми ядерных боеприпасов, а в течение двух следующих лет объемы производства достигнут 8-13 боеголовок в год.
В конце января 2004 года от продолжения военной ядерной программы отказалась Ливия и передала чертежи своей бомбы в МАГАТЭ. В 2003 году подозрения о наличии ядерного оружия были сняты с Ирака и Ирана - первый оккупировали и осмотрели Штаты и Британия, а второй открыл двери международным инспекторам добровольно.
В октябре 2003-го газета New York Post со ссылкой на генерал-майора Аарона Зееви, представителя разведки Армии обороны Израиля, сообщила, что Саудовская Аравия ведет переговоры с Пакистаном о покупке ядерных боеголовок. Естественно, официальные Иерусалим, Эр-Рияд и Исламабад сразу же опровергли эту информацию.
Спустя месяц под давлением доказательств, представленных МАГАТЭ, Иран признал, что получил ядерные технологии, в частности, центрифугу для обогащения урана от Пакистана. Пакистан заявил, что власти об этом факте и не подозревали, а незаконной торговлей занимались недобросовестные пакистанские ученые в частном порядке. Дабы подтвердить это, пакистанские спецслужбы арестовали главу одного из исследовательских центров Мохаммеда Фарука и даже "отца" пакистанской бомбы Абдулу Кадира Хана, что вряд ли кого-нибудь обмануло, поскольку в руки журналистов попал рекламном проспект, циркулировавший в кругах торговцев оружием, где детально описывалась продукция лаборатории A. Q. Khan Research Laboratories, которая создала пакистанскую атомную бомбу.
"Гениально организованный ядерный черный рынок"
Что же это за гениально организованный ядерный черный рынок, о котором говорит Эль-Барадей? Если суммировать все утечки информации (официальные лица, естественно, крайне редко признают, что их страны нарушают ДНЯО), то можно сделать вывод: речь идет не столько о таинственном черном рынке, сколько о государственных поставках в рамках секретных двухсторонних договоров.
Известно, что в 1945-1946 годах США передали информацию о бомбе Швеции. В 1970-х США и, возможно, некоторые другие страны НАТО передавали ядерные материалы и технологии Израилю. В 1974 году США, Франция, Германия и Израиль поделились атомными знаниями с ЮАР. В 2003 году Россия начала строить атомную электростанцию в Иране, пуск которой назначен на 2005 год. Основные пути распространения ядерных технологий по миру часто совпадают с маршрутами распространения ракетных технологий. Они таковы: в 1956-1960 годах в рамках советско-китайской программы передачи ракетно-ядерных технологий и обучения китайских студентов в вузах СССР атомные секреты оказались в КНР, КНР их продала Индии, Пакистану и Северной Корее, а Пакистан и КНДР - Ирану и Ливии. Сегодня Пакистан планирует продать бомбу Саудовской Аравии. Возможно, на пути к созданию ядерной бомбы находятся Аргентина, Бразилия и Сирия.
"Опасность ядерной войны еще никогда не была такой большой, как сейчас"
Писатель-фантаст Станислав Лем, который кроме этого является ученым-футурологом, в 1983 году писал: "Вскоре после атомного уничтожения Хиросимы и Нагасаки американские ученые основали ежемесячник "Бюллетень ученых-атомщиков" и на его обложке поместили изображение часов, стрелки которых показывали без десяти двенадцать. Шесть лет спустя после первых успешных испытаний водородной бомбы они перевели стрелку на пять минут вперед, а когда и Советский Союз стал обладателем термоядерного оружия, минутная стрелка приблизилась к двенадцати еще на три минуты. Ее следующее передвижение должно было означать гибель цивилизации в соответствии с провозглашенной "Бюллетенем" доктриной: "Один мир или никакого". Считалось, что мир или объединится и уцелеет, либо неизбежно погибнет. Ни один из ученых, прозванных "отцами бомбы", не предполагал, что, несмотря на нарастание ядерных арсеналов по обе стороны океана, несмотря на размещение все больших зарядов плутония и трития во все более точных баллистических ракетах, мир, хотя и нарушаемый "обычными" региональными конфликтами, просуществует до конца столетия".
Продолжая мысль Лема, заметим, что в 1963 году эта знаменитая стрелка указывала без 25 минут полночь, после окончания Холодной войны в 1996 году - полдвенадцатого, а в 2000-м - 23:00. Ядерное оружие все это время было фактором сдерживания, а не оружием поля боя. Однако в 2001-м атомщики, реагируя на распространение ядерного оружия в третьем мире, поставили стрелку своих часов на семнадцати минутах до ядерной полуночи. В 2002-м Индия и Пакистан заявили о возможности нанесения атомных ударов друг по другу. В 2003-м США официально заявили о возобновлении программы создания атомных бомб малой мощности. Мини-бомба сможет разрушить подземный бункер или город, но не более того, причем радиационное заражение также ограничится чертой уничтоженного города. Доставляется такая бомба к цели не баллистическими ракетами, а с помощью самолетов или артиллерийских орудий, а в перспективе минометов и гранатометов. Имеются атомные мины и в России. Если такая технология распространится по миру, то, похоже, нам придется привыкнуть, что оружие массового поражения будет применяться в боях, а не храниться на складе. Стрелки часов сомкнутся.
Оружие массового поражения уже применялось в боевых действиях. В 1945-м США сбросили ядерные бомбы на Хиросиму и Нагасаки (погибли около 105 тысяч человек), в 1983 году Саддам Хусейн применил химическое оружие в войне с Ираном (по разным данным, погибли от 20 тысяч до 250 тысяч иранцев), в 1988-м - против курдов (от 20 тысяч до 100 тысяч погибших), а в 1995 году секта "Аум Синрике" распылила нервно-паралитический газ в токийском метро (погибли 12 человек).
Все вышеизложенное означает: атомное оружие создано, и время его пришло. "Опасность ядерной войны еще никогда не была такой большой, как сейчас", - завил Эль-Барадей. В этом и только этом он прав.
Николай Дзись-Войнаровский