09/11/2016
Говорят, русский язык умирает. Ерунда. По крайней мере пока что он себя чувствует куда лучше, чем английский. Доктор филологических наук, профессор Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена Валерий Ефремов рассказал «МК» в Питере», как меняется русский язык и почему появляются новые слова вроде «гейропа» или «пиндосы».
«Не успели наследить в чужих языках»
— Сейчас многие переживают за русский язык. С ним действительно происходит нечто страшное?
— Я не вижу ничего угрожающего. Любой язык развивается и делает это не плавно, а рывками. Да, сейчас мы живем в период вульгаризации языка, когда люди уже не так трепетно, как прежде, относятся к тому, как они говорят. Однако в истории русского литературного языка это уже не первый виток вульгаризации и уж точно не самый страшный. На самом деле сильных потрясений с «великим и могучим» сейчас не происходит.
— Некоторое время назад считалось, что одна из главных опасностей для языка — постоянные заимствования. Эта проблема перестала быть актуальной?
— Действительно, в конце XX — начале XXI века, когда мы открылись миру, в язык хлынули словечки вроде «вау», «фитнес», «хай», «окей». Но в последнее время намечается тенденция к сокращению немотивированных заимствований. Более того, уже существуют примеры языкового сопротивления подобным чужестранцам. Например, лет пять назад я заметил, что многие знакомые начали вместо «окей» говорить «добро». Все-таки прекрасно, когда люди хотят общаться на родном языке. При этом ничего дурного в мотивированных заимствованиях я не вижу. Ну что страшного в том, что у нас есть принтер, а не печатник, как предлагали переводить лет 20 назад?
— Мы постоянно говорим о заимствованиях, а сам русский язык дал миру хоть какие-то слова? Кроме, конечно, водки...
— Водка — это все-таки польское слово. Хотя во всем мире считается, что русское. Зато благодаря нам в других языках появились «спутник», «перестройка», «интеллигенция», «степь», «мужик» и жуткое слово «погром(ы)». Во французском этимологическом словаре записано, что «мамонт» — это русское слово. Хотя на самом деле якутское. А со времен Антона Чехова во многих европейских языках появилась «дача». По большому счету это все. Почему так мало? Так получилось, что у нас был очень короткий период, когда мы могли что-то дать миру. Да, в конце XIX — начале XX века в России бурно развивались искусство, наука, литература. Но потом из-за революции и Гражданской войны на время все быстро сошло на нет. В итоге мы попросту не успели реализовать свой потенциал и, соответственно, «наследить» в других языках.
— В каком состоянии по сравнению с другими мировыми языками сейчас находится русский?
— В каком-то смысле русский язык в лучшей ситуации, чем тот же английский. Когда я слышу, как на нем говорят, например, индусы, китайцы или мексиканцы, мне становится печально. Сейчас так получается, что самый распространенный язык в мире — это не английский, а плохой английский. В русском пока нет такого безумного спектра произношений и вариантов. Хотя не исключено, что в будущем нас ждет похожая ситуация. И русский язык XXI века может стать в том числе и языком интернационального общения гастарбайтеров. Со всеми вытекающими последствиями.
Средний род исчезнет, двоеточие скукожится
— Вы согласны с тем, что все языки со временем упрощаются?
— Знаменитый лингвист конца XIX — начала XX века Бодуэн де Куртенэ писал о том, что все языки идут по пути упрощения грамматики и усложнения лексики. Например, в древнерусском языке было шесть только основных типов склонения существительных, а осталось три. Было три числа (единственное, двойственное и множественное) — остались два. А в древнеанглийском языке существовали и падежи, и рода. Современному английскому хватает одного с половиной падежа. Зато этот язык, словно подтверждая собой теорию Бодуэна де Куртенэ, ушел в усложнение значений слов. Если мы откроем любой серьезный англо-русский словарь, то увидим, что у английских слов куда больше значений, чем у русских.
— Исходя из этого, можно предположить, какие изменения ждут русский в будущем?
— Да, но надо учитывать, что это прогнозы на несколько веков, а не на ближайшие 10 лет. Первое, что, на мой взгляд, находится под угрозой исчезновения, — это средний род. У нас есть пример английского языка, где от среднего рода осталось только местоимение «it». Или французского, где теперь существуют лишь мужской и женский род. Не исключено, что сократится количество падежей. Почти наверняка упростится и синтаксис. Например, в китайском языке очень жесткий порядок слов: если мы поменяем местами подлежащее и дополнение, то смысл изменится на прямо противоположный. Похоже, и мы к этому можем прийти через несколько веков.
— В русском языке, в отличие от того же английского, довольно сложные пунктуационные правила: все эти бесконечные тире, двоеточия, запятые... Может, от каких-то правил мы в будущем откажемся?
— Мне кажется, этого делать не стоит. Хотя у нас в последнее время действительно скукоживается употребление некоторых знаков препинания. Например, двоеточие все чаще заменяют тире. В английском же языке огромное количество предложений может идти подряд вообще без знаков препинания. За исключением, естественно, точки. У нас так не получится. Англичанин уже исходя из порядка слов понимает смысл предложения. А нам для этого необходимы изменения слов, причастные и деепричастные обороты, причинно-следственные конструкции. Такова специфика языка. И пунктуация у нас, кстати, великолепная: она очень облегчает чтение. Так что я бы ни от каких знаков препинания не отказывался и даже добавил бы некоторые. Например, в испанском языке вопросительные предложения начинаются с перевернутого знака вопроса. Это же здорово! Я заранее буду знать, с какой интонацией читать предложение, конца которого я еще не видел! А греки, например, во всех словах ставят ударение. Поэтому у них вообще нет наших проблем — типа тех, когда люди ошибаются в словах вроде «звОнит-звонИт», «одноврЕменно-одновремЕнно».
Брат пойдет на брата
— В последнее время все чаще в правила русского языка вмешивается политика. Например, украинцы настаивают, чтобы мы произносили не «на Украине», а «в Украине». Что вы думаете об этом?
— Мы на протяжении не менее пяти веков говорим «на Украине». Стоит ли из-за представлений украинцев о русском менять наш язык? К тому же это не единственный подобный случай. Например, жители Эстонии произносят название своей столицы с долгим звуком «н» на конце и считают, что написание Таллина с одной буквой «н» — это проявление великорусского шовинизма. При этом не принимается в расчет, что у нас в языке просто нет слов с этой двойной буквой на конце, нет такого правила. Пожалуй, кроме «финна», «гунна» и еще 2-3 слов. Если следовать логике жителей Эстонии, то мы тогда должны вместо Парижа писать Пари, а вместо Лондона — Ландон. Ведь так произносят название своих столиц англичане и французы. Но ни те ни другие от нас этого не требуют... Еще один скользкий вопрос — это понятие Прибалтика. В Литве, Латвии, Эстонии не любят, когда мы их так называем. Им больше нравится говорить «Балтийские страны». Потому что приставка «при» якобы придает какой-то странный статус недогосударства, которое лежит в подбрюшье великой империи. Но мне кажется, говорить в этих случаях о проявлении языкового шовинизма не приходится. Другое дело, когда в русском языке появляются слова вроде «гейропа», «пиндостан», «хунта», «либерасты». Вот это уже действительно язык ненависти. И его с каждым годом становится все больше. И еще полбеды, если бы подобные слова использовались только на бытовом уровне или в Интернете. Ужас заключается в том, что их транслируют даже приличные СМИ.
— Язык ненависти может быть чем-то опасен?
— Конечно. Сейчас Россия — это по большому счету программа «Пусть говорят»: никто никого не слушает, все орут, лаются, хорошо, если еще в морду не дадут. Возникает ощущение вседозволенности, безнаказанности. Сначала люди могут сказать друг другу что угодно в Интернете, в шоу на телевидении, а потом это волей-неволей переносится на улицу. Недавно в Красноярске был случай, когда школьники поругались в соцсети, а потом, по версии следствия, они встретились, и один зарезал другого. Мне представляется, что если государство не начнет тушить этот все разрастающийся огонь ненависти, то мы получим что-то очень плохое. Межличностная агрессия может аккумулироваться в национализм, а потом брат пойдет на брата.
Мы все это уже проходили.
Катерина Кузнецова, фото Константина Чалабова, ru.sputnik.kg
В современном мире заимствования слов из разных языков встречаются все чаще, и русский язык не исключение. С чем это связано? Иностранное заимствование — это хорошо или плохо? Почему идея создания универсального языка эсперанто оказалась неудачной? На эти и другие вопросы ответила Ия Нечаева, старший научный сотрудник Института русского языка им. В.В. Виноградова и ученый секретарь Орфографической комиссии РАН.
— Расскажите, пожалуйста, в чем заключаются отличия между филологией и лингвистикой? Их часто путают, а иногда эти термины и вовсе используются как взаимозаменяемые.
— Филология — это совокупность гуманитарных наук, связанных с изучением языка, письменных текстов и словесного творчества. Происходит от греческого philologia — буквально «любовь к слову». Термин «лингвистика» (синоним — «языкознание») происходит от латинского слова lingua — «язык» и обозначает науку о естественном человеческом языке. Филология включает в себя языкознание, литературоведение, текстологию, источниковедение, палеографию (научная дисциплина, изучающая памятники древней письменности) и др.
Так что понятие филологии более широкое, чем понятие лингвистики.
— Заимствования слов из других языков — это, по вашему мнению, положительное или отрицательное явление? Или же это естественный процесс, скажем так, эволюция языка?
— Лексическое заимствование — это нормальное явление. Еще академик Яков Карлович Грот, выдающийся русский лингвист конца XIX века, внесший огромный вклад в упорядочение русского правописания, говорил, что «безусловная вражда к заимствованным словам не имеет разумного основания», а принятие чужих слов в язык — «процесс естественный и неизбежный». Встречаются, конечно, злоупотребления иноязычной лексикой, однако это следует расценивать как факт речи конкретных людей или факт речевой практики какого-то ограниченного периода времени (существуют, так сказать, «модные» слова и выражения). В любом случае это вещи преходящие. Язык сам постепенно очищается от всего, что ему не нужно.
— Как вы считаете, стоит ли использовать заимствованные слова, если есть их русские аналоги?
— Дело в том что заимствования приживаются в речи, как правило, как раз тогда, когда либо нет точных русских аналогов, либо точные аналоги представляют собой не слово, а более протяженную конструкцию, словосочетание. Обычно исконное и заимствованное слово, которые представляются нам синонимами, имеют какие-либо семантические или стилистические нюансы, отличающие их друг от друга. Ведь нельзя сказать, что, например, киллер — абсолютно то же самое, что убийца или даже наемный убийца.
Убивший старуху-процентщицу, не киллер.
Киллер — это и не тот, кто за хорошую мзду станет подсыпать кому-то яд в стакан или действовать подобным образом. Это профессионал, обладающий определенными навыками, владеющий современным оружием, который выполняет свою черную работу на заказ. Женщина, дама, сударыня, леди — это все разные понятия. Кинематографисты часто употребляют слово «картина» вместо «фильм», но это, скорее, профессиональное употребление, мы обычно так не говорим.
— В какой период русской истории иностранное заимствование было самым интенсивным?
— Существует несколько периодов интенсивного заимствования лексики в истории русского языка. Это, например, петровская эпоха, когда Россия «прорубила окно в Европу» и Петр начал строить русский флот (заимствования из голландского, немецкого и других языков), или эпоха Просвещения (преимущественно из французского), или 1990-е годы и начало 2000-х (заимствования преимущественно из английского и его американского варианта, но не только).
Трудно сказать, в какой период заимствование было самым интенсивным. «Осознание своей страны как части цивилизованного мира» является одним из условий принятия новых иноязычных слов, считает доктор филологических наук, профессор Леонид Петрович Крысин. В любом случае подобные «всплески» межъязыковой активности обычно бывают вызваны социальными или политическими причинами и связаны с потребностью общественного обновления. Язык прекрасно отражает нашу жизнь.
— В целом сильно ли восприимчив русский язык к иностранному заимствованию? Если да, то почему?
— Достаточно восприимчив. Несмотря на то что Россия на протяжении довольно длительных периодов своего развития была закрытой страной, иноязычные слова и понятия все равно проникали в язык. Но более активно этот процесс шел, конечно, в периоды большей открытости российского общества, при более интенсивном общении носителей русского языка с представителями других культур, чему в настоящее время способствует и бурное развитие информационных технологий.
Мы, сами того не замечая, соизмеряем результаты своих трудов сравнением с развитыми странами Запада (когда мы говорим «как в Европе» — это синоним положительной оценки какого-либо предмета или явления). А вместе с иностранными предметно-понятийными реалиями в нашу жизнь проникают и новые слова. В общем-то, ничего плохого в этом нет. Ревнители чистоты русского языка и борцы с иноязычными словами сами не замечают, что употребляют заимствования каждый день.
Иноязычные слова — это не только спикер (а также вице-спикер), мэр, префект, компьютер, блютус, интервью, тренд, пентхаус, шоу, хит, фастфуд и т.д., но и лифт, машина, автобус, трамвай, директор, актер, этаж, литература, математика, кабинет, зал, альбом, дата, центр, текст, тема и многие другие.
Многие из них — примеры иноязычных слов, которые ничем нельзя заменить.
— Какие слова, которые мы, как правило, считаем исконно русскими, на самом деле являются заимствованными?
— Частично я уже ответила на этот вопрос. Вспоминается, что в свое время многие пересказывали чье-то анекдотическое высказывание: «Зачем придумывают такие сложные названия, как сотовый телефон, не лучше ли употребить простое русское слово «мобильник»»? Но дело том, что хотя слово «мобильник» и образовано при помощи русского суффикса -ник, восходит оно к французскому слову mobile («мобильный», «подвижный»), а последнее, в свою очередь, к латинскому mobilis с тем же значением, то есть по своему происхождению является заимствованным. Многие обиходные вещи и понятия имеют иноязычные названия: чай, ванна, мода, шпилька, интерес, натура, пакет, характер... Трудно поверить, но с детских лет всем нам известное слово «тетрадь» также восходит к иноязычному первоисточнику, а именно: к греческому корню tetra, обозначающему числительное «четыре», поскольку первоначально тетрадью назывался листок, сложенный в четыре раза.
— Вспомним легенду о Вавилонской башне — разнообразие языков привело к непониманию и конфликтам между людьми. Как вы считаете, связаны ли языки с конфликтами сейчас?
— Эта легенда связана с представлением древних людей о том, что первоначально после Всемирного потопа все люди говорили на одном языке, только после того как Бог создал новые языки, люди рассеялись по всей земле. Я думаю, что очень часто конфликты возникают у людей, всю жизнь говорящих на одном языке, и общность языка отнюдь не помогает им понимать друг друга.
Конфликты, скорее, связаны с ментальными или религиозными различиями, с противоречиями в системе ценностей и, конечно, интересов, а не с языком.
— К каким проблемам может приводить недопонимание между людьми, вызванное тем, что они говорят на разных языках?
— Ну, даже запятая, как известно, может иметь судьбоносное значение (казнить нельзя помиловать). Конечно, нужно добиваться правильного понимания иноязычного текста. Но, как мы знаем, выражение «говорить на разных языках» имеет и переносный смысл и означает «понимать вещи по-своему, отлично от собеседника, не находить точек соприкосновения». Проблема языкового барьера решается с помощью адекватного перевода, а вот с ментальными различиями сложнее.
Что касается заимствованных слов, то их непонятность для собеседников может приводить к курьезам в общении. Вспоминается юмористическое стихотворение В. Маяковского «О фиасках, апогеях и других неведомых вещах»:
Акуловкой получена газет связка.
Читают.
В буквы глаза втыкают.
Прочли:
— «Пуанкаре терпит фиаско».
Задумались.
Что это за «фиаска» за такая?
— Реально ли появление в будущем некого единого «мирового языка» наподобие эсперанто? С чем связано то, что эсперанто так и не удалось стать универсальным международным языком?
— Не думаю, что это реально. Неуспех эсперанто с тем и связан, что это искусственный язык. Национальные языки, на которых мы говорим, имеют естественное происхождение. Их никто не придумал, они возникли и развивались под влиянием объективных обстоятельств. Попытки насильственно навязать что-либо языку редко приводят к успеху. Даже из придуманных новых слов закрепляются в языке лишь единицы (но это, конечно, не касается специальной терминологии). Национальный язык отражает национальную культуру, отказ от него означает отказ от своей национальной идентичности.
Кроме того, «мировой язык», коли на то пошло, мало создать — надо еще им овладеть.
Но ведь страны и населяющие их этносы очень отличаются по уровню своего развития, по уровню образованности населения и т.п. Так что это нереалистично.
— Сейчас языком международного общения является английский, все большее распространение получают китайский и испанский языки. Как вы считаете, изменится ли лингвистическая «расстановка сил» через 25-30 лет?
— Думаю, что китайский может получить относительно большее распространение (в связи с усилением роли этой страны на политической арене и потребностью в межнациональном общении), но английский вряд ли утратит свое значение. Испанский и сейчас занимает второе место в мире — на этом языке, кроме Испании, говорит большинство южноамериканских и центральноамериканских стран.
25-30 лет — совсем небольшой период времени для истории, каких-либо радикальных изменений в этом плане вряд ли стоит ожидать.
Хотя, вообще, прогнозы — дело неблагодарное.
6 июня во всем мире празднуют День русского языка. Он отмечается в день рождения Александра Сергеевича Пушкина, великого писателя и поэта, основоположника современного литературного языка. Учрежден праздник был в 2010 году в ООН, а через год — и в самой России. сайт вспоминает, как менялся« великий и могучий» за последние сто лет и каким был русский язык нашего недавнего прошлого — XX столетия.
1918 год — прощай, Ять!
Наш современный алфавит, тот самый, который учили еще в детском саду, — это совсем не то, что когда-то изобрели Кирилл и Мефодий. В первоначальной старославянской кириллице было 43 буквы, тогда как в нашей азбуке их всего 33.
Современный алфавит появился только 98 лет назад, когда новоиспеченная советская власть издала декрет« О введении новой орфографии» — это стало третьей крупной реформой русского языка за всю его историю.
По этому декрету из алфавита навсегда исключили буквы« ять», «фита», «и десятеричное», как-то сама-собой постепенно исчезла« ижица». А вот« ё» только-только появилась там« официально», хотя еще в 1797 неофициально ее признал Николай Карамзин .
Врубка: Бѣлый, блѣдный, бѣдный бѣсъ /Убѣжалъ голодный въ лѣсъ./ Лѣшимъ по лѣсу онъ бѣгалъ,/Рѣдькой съ хрѣномъ пообѣдалъ…". Стихотворение, которое учили школьники, чтобы запомнить правописание слов с «ять»
Кроме того, в связи с реформой, исчез твердый знак на конце слов(и частей сложных слов) — это серьезно сократило расходы на печать. А еще поменялись окончания в некоторых падежах существительных, что приблизило звучание речи того времени к нашей — современной. Вот, например, несколько пар« до и после»:
новаго — нового
лачшаго — лучшего
новыя — новая
Благодаря реформе 1918 изучать русский язык стало проще. А в условиях того времени это было самой актуальной задачей. По переписи 1919 года лишь 41,7% населения страны от 8 лет и старше умели читать, писать — и того меньше. То есть больше половины жителей страны были тотально неграмотными, не могли писать ни писем, ни заявлений, не могли прочесть название родного города или даже своей фамилии.
Закономерно, что именно в том же году был издан декрет« О ликвидации безграмотности в РСФСР», который положил начало масштабному ликбезу, да такому, что до сих пор это слово мы употребляем в обиходе. В 1920−1920 годы СССР ежегодно тратили на просвещение порядка 12% бюджета. Мир менялся.
В советский период истории в культуру страны ворвались новые реалии. Соответственно, появились новые понятия, которые должны были эти реалии как-то объяснять — комсомолы и пионеры, партбилеты и рабфаки…
Все это врывалось в жизнь людей того времени, смешивалось с привычной« домашней» речью, с диалектами, приобретая иногда причудливые формы. Появлялось много бытовых слов, даже жаргонных, в которых можно было увидеть весь жизненный уклад простого советского человека — авоська(сумка-сетка), денатурат(денатурированный спирт с добавками неприятного запаха и вкуса), жлоб(скряга), макулатура(бумажный хлам или низкопробная литература), невозвращенец(человек, уехавший за границу и оставшийся там), уклонист(человек, взгляды которого отличались от «генеральной линии» партии), хула-хуп(большой легкий обруч), чифирь(очень крепко заваренный чай), шлягер(модная эстрадная песенка).
Главная же и такая любимая школьниками« фишка» советского времени — сокращение всего, что только можно сокращать. Аббревиатуры и сокращенные словосочетания прочно укрепились в языке того времени и переплыли в наш XXI век. Например, такие слова, как ЦУ(ценное указание), вуз, стенгазета, ГЭС, ТЭС и АЭС у нас уже не ассоциируются с конкретным историческим периодом — мы используем их в нашей речи как самостоятельные и «полноценные» слова.
Снова взбираюсь, глядя на ночь,
на верхний этаж семиэтажного дома.
« Пришел товарищ Иван Ваныч?» —
« На заседании
А-бе-ве-ге-де- е-же-зе-кома».
Сатирическое стихотворение Маяковского« Прозаседавшиеся», высмеивающее бессмысленные сокращения
Буква Ё — история с продолжением
В 1942 употребление буквы Ё стало обязательным, но уже в 1956 ее стали использовать для уточнения произношения, что и делается по сей день. В том же 1956 году« двойные» прилагательные стали писать через дефис, а до этого все было слитно, только посмотрите: темнокрасный, синезеленый — именно так до этого времени было грамматически правильно. Изменилось написание и некоторых других слов — адэкватный/адекватный, диэта/диета, цынга/цинга, жолудь/желудь, итти/идти и т. д.
Лед тронулся, господа присяжные заседатели, лед тронулся!
Настоящей отдушиной советского быта стал кинематограф. Крылатые фразы из популярных советских фильмов, которые вся страна смотрела по первому и второму каналам, стремительно« влетели» в русскую речь и язык. Это удивительное явление стало частью самобытной культуры, которая сейчас объединяет и Россию, и постсоветское пространство. Вспомним только некоторые из них:
— Шурик, а может не надо?
— Надо, Федя, надо!Жить хорошо! А хорошо жить — еще лучше!
Комсомолка, спортсменка и просто красавица!
Птичку жалко!
Помедленнее, пжалста, я записывваю…
Какая же гадость — эта ваша заливная рыба
Мы разучились делать большие хорошие глупости. Мы перестали лазить в окно к любимым женщинам
Икра черная! Икра красная! Икра заморская, баклажановая!..
Царь, приятно познакомиться, царь!
Девушка, а девушка, а как вас зовут?
— Таня.
— А меня Федя!
— Ну и дура!
Клининг — не уборка, офис-менеджер — не секретарь
Что такое наш современный русский язык? Засилье иностранных слов, замена простых русских выражений новомодными и иностранными. Такая глобальная тенденция. Многие специалисты считают, что это совершенно естественное и вовсе не страшное явление. Язык должен быть гибким, отражать культуру и быт народа, на нем говорящего. А ведь на русском языке сейчас говорят порядка 260 млн человек, причем носители языка среди них — это лишь 166 млн. Русский язык активно встраивается в глобальную коммуникацию людей, является одним из шести официальных языков ООН. И совершенно ясно, что оставаться неизменным, исконным он не может, язык — это отражение нас самих.
И если в наших реалиях появились« фейки» и «луки», «троллеры» и «спойлеры», «стартапы» и «брендинги», то это лишь показатель гибкости нашего великого и могучего, способного нести в себе культуру прошлого и «впитывать» тенденции настоящего. Русский язык на протяжении нескольких столетий« впитывал» в себя иностранные слова. Начиная с восточных« алмаз», «таракан», «утюг», продолжая французскими« крем», «табурет», «омлет» и заканчивая английскими« клоун», «трамвай» и «спам». И если некоторым заимственным словам еще можно подобрать русский аналог, то большая часть уже прочно вошла в обиход.
Валерия Манжелиевская
Язык находится в постоянном процессе изменения. В связи с историческим изменением фонем, изменяется не только форма слова, но смысл и понятие языка. Такое изменение языка есть непрерывное развитие. Изменение языка происходит сначала в речи некоторых людей, в частности, молодого поколения. Желание молодого поколения адаптироваться к ощущению новой эпохи отражается и распространяется внутри языка как предмета общественного и культурного становления общественных масс. Когда преобразование индивидуальной речи проникает в общее употребление, изменение не прекращается, а укрепляется общими языковыми навыками, хотя это проникновение в языковое общество осуществить не так уж просто. Как при любом культурном преобразовании, так и в случае изменения языка действует и мешает этому проникновению консервативная сила в лице могущественного центра общества. Понятно, что даже в течение жизни одного поколения в языке происходит множество изменений, но лишь некоторые из них закрепляются на уровне всей нации-носителя языка и остаются в языке надолго.
В разных аспектах языка изменения происходят с разной скоростью.
Наиболее быстрым изменениям подвержен лексический состав языка . Это можно заметить как на примере новых слов, появившихся в русском языке за последние 10-15 лет (вся компьютерная терминология, много новых названий профессий и видов деятельности, и пр.) , так и на примере большого количества заимствований из английского в корейском языке, практически все из которых относятся к периоду после 1945 года. Как правило, появление новой лексики связано со следующими явлениями: 1) заимствование слова из другого языка (с вытеснением ранее употреблявшегося слова или без такового); 2) появление новых слов для обозначения предметов и явлений, отсутствовавших ранее в культуре; 3) внутриязыковые процессы, при которых слово или выражение, изначально придуманное и употребляемое небольшой группой людей, распространяется на язык всей нации, 4) изменение смысла слова со временем. Заметим, что в последние годы этот процесс обновления лексики ускорился во всех языках в связи с большей легкостью обмена информаций между людьми, чем когда-либо в истории. Естественно, параллельно идет и процесс выхода некоторых слов из употребления.
Рассмотрим все эти 4 процесса на примере корейского и других языков:
1) заимствование. Из китайского языка, с 4 века, и из японского языка с конца 19 века заимствуются иероглифические слова. Доля в современном корейском языке – 70%, в спецтерминологии – выше. С 20 века идут активные заимствования из английского.
2) появление новых слов для обозначения новых предметов или явлений. В корейском они могут составляться как из исконно корейских корней, так и из иероглифических и даже английских, при этом смысл слова может быть совершенно не связан с изначальными значениями корней (원피스, 소개팅, 왕따, 고스톱, 화이트 데이),
3) проникновение слов из лексикона небольшой группы людей в массы: корейские современные сленговые화이팅, 공주병, 호박, 당근, 깡통, 형광등, русское «чайник», «тормоз» и т.д.
4) изменение смысла слов: русское «товарищ», итальянское «banca», корейские изначально иероглифические 생각 и 사랑, приобретение нового смысла 바가지, 동네북 , изменение оттенка значения слова 아줌마 …
Действуют и обратные процессы: изгнание и разговорная вульгаризация слов. Мертвый язык - тоже продукт данного процесса. В современном языке слова с суффиксами «-뱅이»: «가난뱅이 - бедняк », «주정뱅이 - алкоголик »; «-치»: «장사치 - торгаш », «거라치 – князек » и др., носят пренебрежительный характер, но раньше они носили противоположный смысл: вежливое обращение к лицам мужского пола
Суффикс «-뱅이» образовался от слова “방(房)” в форме именительного падежа. Суффикс «-치» образовался в следующем порядке: сначала суффикс «-디» смягчился - [디>지], после чего уже «-지» смягчился еще раз - [지>치] (4,15).
Можно привести пример следующих слов: «디새 – черепица », «고마 – наложница », «구위 – ведомство ». Эти слова были заменены на их иерогли и исчезли, являясь вариантами говора.
Таким образом, на первый взгляд, лексика выглядит довольно ненадежным ориентиром при определении родственных связей языка, но в ней имеется также некий основной состав, который мало подвержен изменениям за века и даже тысячелетия, и может быть использован при изучении происхождения языка и его родственных связей.
Несколько медленнее, чем лексика, изменяется фонетический состав языка : появление и исчезновение отдельных фонем, возможности или невозможности их сочетания, различные чередования. В этом процессе речь идет о столетиях, и как правило, письменный язык фиксирует эти изменения намного позже, чем они происходят в устной речи. Примерами таких изменений могут служить:
1) исчезновение фонем: в русском языке в 1917 году было отменено употребление букв фита, ижица, твердый знак в конце слова, ять (ну не нашла я их в символах!!!). То есть ранее эти буквы означали звуки речи, потом звуки постепенно вышли из употребления, и только потом были изъяты из употребления буквы. Аналогичный процесс происходил в корейском языке, когда вслед за звуками в, ж, и некоторыми сложными дифтонгами и трифтонгами, исчезали из употребления и буквы, последняя из которых - (●) – вышла из употребления только в 20 веке.
2) появление фонем: на современном этапе его отследить труднее, чем в языке предыдущих периодов, так как появившиеся фонемы, как и исчезнувшие, не сразу и не всегда фиксируются письменным языком. В современном русском языке можно говорить о появлении «э закрытого», для которого нет отдельной буквы, однако звук этот часто употребляется в основном в заимствованных словах, где пишется «е», а читается «э» - стресс, прогресс, процесс, Интернет, компьютер, секс и т.д. Также нам хорошо известно, что фонема «ф» тоже пришла в русский язык вместе с заимствованными словами. В корейском языке можно отследить становление дифтонгоидов 에, 애 и 얘 из полноценных дифтонгов «аи», «ои», «яи», то же можно сказать о 외 и 위.
3) сочетания фонем: примером этого явления в русском языке служит невозможность в древнерусском нахождения рядом двух согласных, что вполне возможно в современном русском: совр. Здание – др. зидание (от зида – «глина»), и пр. Сюда же можно отнести, например, невозможность сочетания sp или st в начале слова в современном испанском – перед ними должна обязательно стоять гласная. В корейском языке в средние века и новое время можно проследить процесс перехода от двух и даже трех согласных в начале слова / слога к одному согласному, а в современном корейском - процесс, официально зафиксированный языком только на юге полуострова: превращение ㄹ в ㄴ в ханмунных словах в начале слова, и выпадениеㄹ перед мягкими гласными в начале слова. То есть, на момент разделения Кореи на север и юг, по-видимому имела место произносительная норма «И», при написании фамилии «리», на юге написание подобных слов было приведено в соответствие с произношением, а на севере – наоборот.
4) чередования. Не вдаваясь в подробности русских чередований «к-ч», «г-ж», «о-а» и «е-и» в корнях слова (желающие могут постараться подумать, о чем вообще идет речь), перейдем сразу к хорошо известному вам корейскому языку, в котором чередование “ㅂ – 우” является прямым следствием наличия когда-то в языке звука «в», который вышел из употребления, превратившись в «п» перед гласными» и «w» перед согласными. Также, чередовании “ㄷ – ㄹ” стало результатом исторического процесса (то есть большинство иероглифических слогов, оканчивающихся на ㄹ на момент своего заимствования заканчивались наㄷ, это четко отслеживается сравнительным анализом чтения иероглифов в различных восточноазиатских странах).
Фонетические особенности языка могут служить важным материалом для анализа его происхождения. Так, в группе алтайских языков существует несколько важных особенностей (невозможность положения тех или иных фонем в начале слова, благозвучие гласных, и некоторые другие), которые позволили лингвистам провести ту или иную классификацию внутри этой языковой семьи.
Наконец, наиболее стабильным и подверженным самым медленным изменениям является грамматика и строй языка . Так, в корейский язык пришли некоторые китайские грамматические формы, самой известной из которых является суффикс 적, а также атрибутивы и некоторые другие конструкции, но большого влияния на повседневную речь, и тем боле на строй языка, они не оказали.
Корейские ученые также имеют свой интересный взгляд на ПРИЧИНЫ изменений, происходящих в языке. Причины изменений языка кроются, во-первых, внутри нации, отвечающей за язык; во-вторых, в изменении форм букв и слова. Первая причина имеет три вида: физиологический, психологический, духовный.
Среди физиологических факторов особое значение придается состоянию голосового аппарата. Голосовой аппарат у каждого человека имеет свои особенности, но есть региональные общности в ходе усвоения способов артикуляции.
Например, в сеульском и южном диалектах при произношении фразы «나의 것» – «моя вещь » видны явные особенности каждого: «나으 것» , «나에 것» . Это явление в ходе действия голосового аппарата особенно выявляется в случае так называемого изменения условно-соединительных фонем, возникающего благодаря смежным звукам, например, при таких явлениях как ассимиляция, диссимиляция, палатализация. Также есть и изменения безусловных самозарождающихся фонем, которые не возникают из-за смежных звуков.
Среди психологических факторов самым важным является инстинкт стремления к упрощению. Этот инстинкт, вытекающий из склонности к поиску удобства, выражается ассимиляцией, добавлением и сжатием.
Эта склонность к поиску простоты речи становится одним из факторов изменения так называемой народно-этимологической формы речи. Это видно на примере таких слов, как [낟알→나락]; явление-переход «녀름» - (устар. «여름-лето »): «여름» (устар. «열매-плод »), соответственно, [녀름>여름:여름>열매] (4,14).
Еще одним из важных факторов является процесс проведения аналогий, например, [한길-большая дорога →행길(行-направление,линия )]. Кроме этого, забота о красоте интонации, стремление к ясной передаче мысли, инстинкт подражания определенной лексике – все это влечет за собой изменения языка. Все вышеуказанные психологические факторы тесно связаны друг с другом.
Особенность духовного фактора состоит в том, что он превосходит в различных степенях два первых. Эта влиятельность больше отражается на изменении содержания, чем на изменении фонемы или формы речи. Изменение содержания означает изменение понятий языка. Например, слово «사랑» в языке средневекового периода имело смысл [思∙憶] – «думать, помнить », но постепенно значение сузилось до значения [愛] – «любовь ». Соответственно получается, что возникает действие, которое расширяет содержание смысла в единице речи. Например, слово языка средневекового периода «겨레 – родственники », передающее значение «члены одного рода», стало обозначать «민족 – нация » (4,15).
Помимо этого, в язык постоянно проникают культурные реалии других государств, принося с собой новые смысловые значения. Изменения в языке древнего периода глубоко восходят к переменам в религии, культуре, политике, экономике, обществе. Даже если мы рассмотрим период неолита, то увидим, что уже тогда корейская культура имела разнообразные истоки и связи с культурами соседних районов и даже отдаленных земель Сибири и Забайкалья. В первые века новой эры население корейского полуострова испытывало влияние Китая. Некоторые корейские общины выступали посредниками в торговых и культурных связях между китайцами и населением Японских островов. К IV веку конфуцианские идеи стали государственной идеологией Когуре. Конфуцианство и буддизм, вмести с огромным количеством новых понятий, появились в Корее именно с приходом китайской письменности.
Даже если содержание и формы слов в языке постоянно меняются либо вообще исчезают, все равно непрерывно возникают новые словообразования. Обычно изменения языка могут возникать непроизвольно на любой территории, однако, при создании новых слов действует запланированная сила. В случае с корейским языком это подтверждается, если посмотреть на новые слова, как매, 가름, 조각, 목. Это духовное влияние, участвуя в процессе становления новой речи, либо расширяет территорию языка, вмещая передовую культуру, либо изменяет его, и она настолько огромна, что ее невозможно выразить.
Очень часто из-за специфики лексического строя корейского языка в словах проявляется мотивировка. На самом деле эта мотивировка у строя лексики таких языков как английский, французский, совсем различна. Например, если сравнить слова 거짓말 (거짓 – фальшь + 말 - слово ) - lie (ложь ), 눈물 (눈 – глаза + 물 - вода ) - tear (слезы ), можно узнать их структурную особенность, то есть, можно узнать: насколько мотивирована структура корейского языка по сравнению с английским; развивался ли язык постоянно в русле аналитической структуры? Но суть вопроса данного времени состоит в том, в какой степени действует внутренняя сила языка и найдется ли причина этих изменений в самом человечестве.
Одну из существенных движущих сил изменения фонем можно найти в связях с акцентом. Акцент делится на сильный или слабый механический акцент-ударение, который подчеркивает одно слово, слог, звук, и на музыкально- модуляционный акцент-уровень, который устанавливает высоту звука. Однако явление возникновения гласных средней длины среди коротких гласных может создать связь с музыкально-модуляционным акцентом средней длины; из-за изменения длины звука явление превращения или в длинные гласные, или в короткие гласные может создать связь с сильным или слабым механическим акцентом.
С этой точки зрения, возникает необходимость хотя бы раз подумать о создании связи с таким акцентом следующих явлений как: различия между короткими и длинными гласными современного языка; процесс превращения гласных средней длины из коротких гласных и наоборот; исчезновение в языке нового времени точек в тексте языка средневекового периода. Возможно, все вышеуказанные изменения языка возникают в одном коллективе у одного человека и распространяются через подражание. При распространении изменений языка инстинкт подражания становится самой важной внутренней движущей силой. Но в инстинкте подражания процесс происходит стихийно, не испытывая общественного ограничения.
Позже наблюдается сознательное вмешательство людей из высших слоев общества или политический контроль государства. Контроль и вмешательство играют решающую роль в процессе зарождения культурного, духовного языка нации и, в зависимости от обстоятельств, свидетельствуют о достижении политического развития общества на определенном этапе. В таком случае появляющаяся тенденция скорее определяет развитие внутри языка и обычно стремится защитить его вместо внедрения чего-то нового. Такие вещи, которые мы сегодня наблюдаем (норма правильного произношения или нормы орфографии), взаимосвязаны с указанными процессами.
6 июня, в день рождения великого поэта Александра Сергеевича Пушкина, отмечается День русского языка. Весь нынешний год проходит под знаком 100-летия русской революции, коренным образом изменившей жизнь миллионов наших соотечественников. Вместе с жизнью менялась и русская речь. «ВМ» решила проследить, что принесли в русский язык революционные потрясения 1917 года. Исторические события и явления общественной жизни оказывают значительное влияние на развитие языка. Что происходило с русской речью в начале XX столетия, в интервью «ВМ» рассказала доцент кафедры стилистики русского языка факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова Лидия Малыгина (на фото).
XX век в истории России - век войн и революций. Какой была лексика эпохи потрясений? Как общество реагировало на изменения в языке?
В это время произошли глобальные миграции населения, возникла новая государственность, была проведена реформа орфографии, были сделаны шаги к всеобщей грамотности. Лексический состав языка изменился. Помните, как после 1905 года появились слова «товарищ», «смертник », «теплушка». Еще до Первой мировой войны слово «летчик» стали использовать вместо иноязычного слова авиатор; вместо кинематограф стали говорить кино. Драпать, беженец, сыграть в ящик, братание, мешочник, соглашатель, ловчить и другие… Множество новых слов появилось именно из-за войны 1914 года, событий 1917 года и гражданской войны.
Каковы характерные языковые приметы того времени?
Сокращения и аббревиатуры. Старшее поколение хорошо помнит: врио (временно исполняющий обязанности), зам, спец (сравните: военспец), главковерх (верховный главнокомандующий), командарм, земгор (союз земств и городов), РСФСР, НЭП, ГПУ, нарком, наркомат, Коминтерн, губчека, продналог, домкомбед, Донбасс. Возникали даже пародии: «замкомпоморде» - заместитель комиссара по морским делам. Писатель, лингвист Лев Васильевич Успенский, например, работал дивчертом - дивизионным чертежником.
Но подобных сокращений нет в современном русском языке.
Да, они не прижились благодаря тому заслону, который неизбежно встает перед словами, которые нарушают стройность и благозвучие русской речи. В рассказе «Сожитель» писатель Алексей Николаевич Толстой высмеивает революционное заимствование «мандат» (документ), показывает ассоциации с известным тогда «срамным» словом.
Какие еще были необдуманные и недолговечные нововведения Октября 1917 года?
Любовь к аббревиатурам высмеивал еще Владимир Маяковский в стихотворении «Прозаседавшиеся». Помните? «Пришел товарищ Иван Ваныч?» - «На заседании А-бе-ве-ге-де-е-жезе-кома». К сожалению, и сегодня длинные и сложные названия государственных учреждений - бич российских городов. Канцелярит настолько прочно вошел в нашу повседневную жизнь, что журналисты и пользователи интернета составили список самых нелепых, смешных и непроизносимых аббревиатур - названий госучреждений. Например, ЦМАМЛС - Центральный московский архив-музей личных собраний; или ВСЕГЕИ - Всероссийский научно-исследовательский геологический институт. Что остается делать его сотрудникам? Только произносить ВСЕГЕИ.
Другая аббревиатура - ВНИОПТУСХ - Всероссийский научно-исследовательский институт организации производства, труда и управления в сельском хозяйстве. Сотрудники так и представляются по телефону: «Я замглавбуха из ВНИОПТУСХа». Аббревиатура ГУЗМОМОЦПБСПИДИЗ - Государственное учреждение здравоохранения Московской области Московский областной центр по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями. Серьезное учреждение, но просто язык не поворачивается его так назвать.
Звучит нелепо, а встречались ли раньше благозвучные аббревиатуры серьезных государственных учреждений?
Конечно. Помните стихотворение Зинаиды Гиппиус «Сейчас»? Там мы находим такие строки: «Уж разобрал руками черными Викжель пути». Викжель. Какое благозвучное слово. А ведь это всего-навсего Всероссийский исполнительный комитет железнодорожников.
А какие имена давали детям!
Действительно, после Октябрьской революции в Советской России детям было модно давать самые невообразимые имена. В словаре русских личных имен Никандра Петровского можно отыскать следующие популярные имена той эпохи: Даздраперма (от лозунга «Да здравствует Первое мая»), Ревдит - («Дитя Революции»), Пофистал - («Победитель фашизма Иосиф Сталин») и даже Перкосрак («Первая космическая ракета»). Но были среди странных революционных имен и такие, которые затем прижились. Ими потом еще долго называли малышей. Например, Владлен (сокращенно Владимир Ленин) или Нинель (это тот же Ленин, только наоборот), Ким (Коммунистический интернационал молодежи).
Да-да, помним: Вилена (также от Владимир Ильич Ленин), Касэма (аббревиатура от «Коммунистический союз молодежи»), имена Революция, Баррикада…
Слова «испанка» (грипп), «культурник», «сыпняк» появляются после 1919-го; во всеобщее употребление входят прямые заимствования: коррупция, контакт, анкета; активно начинают использоваться семантически переосмысленные заимствования: изолировать, базироваться, доминировать, пошиковать, танцульки.
1921 год - это начало НЭПа. Как меняется жаргон городского дна?
Слова «заначка» (припрятанный капитал), «трепаться» (валять дурака на допросе), «подначивать» (подзадоривать, провоцировать на разговор), «замести» (изобличить, поймать на чем-либо) и другие впервые входят в разговорную речь.
Почему эти слова сохранились в современном языке?
Еще советский лингвист-русист Владимир Викторович Колесов обратил внимание на то, что «каждое из подобных слов сегодня используется в значении более широком, чем то, в каком пришло оно из жаргона». Именно расширение значения позволило слову сохраниться в просторечии.
А заимствования использовались в те годы?
Да, в речи начинают активно использоваться не всегда понятные, но такие привлекательные иностранные слова. В сознании говорящих они были связаны с «ветрами перемен». При этом опрос красноармейцев в 1925 году показал, что они не знали значения слов: блокада, десант, ветеран; им были почти незнакомы слова: демобилизация, моральный, премировать, многие даже плохо расшифровывали аббревиатуру СССР. Любопытно, что при этом были хорошо узнаваемы слова: резолюция, кооператив, дезертир, бастовать, шпион; всем без исключения были ясны слова: армия, трибуна, программа, политрук, заем, кутузка, реквизиция.
В послереволюционной эпохе 1920-х годов было желание классово противопоставить «пролетарский» язык «интеллигентно-буржуазному», «монархическому»?
Да. Обратите внимание на активное переименование. Филологи скажут: «Особую идеологическую значимость обретает в это время лингвистическая проблема номинации (то есть называния). На это обращал внимание еще профессор Л. И. Скворцов. Партийно-правительственная олигархия стремилась воздействовать на общественное сознание именно через лексику языка. Зачем было нужно переименование? Во-первых, таким образом прерывалась связь с дореволюционным прошлым. Это была попытка уничтожить преемственность во многих сферах жизни. Во-вторых, таким образом предавалось забвению все то, что могло напоминать о царской России, например, о ее символике. В-третьих, создавалось впечатление полного обновления всех сторон жизни общества. В-четвертых, перемена наименований должна была демонстрировать существенные изменения самого объекта номинации (то есть называния). Вывод: с переменой названий возникала иллюзия постоянного качественного изменения в самом обществе.
А какие новые слова и выражения появляются и закрепляются в языке в соответствии с партийной установкой?
Стахановец, бригада коммунистического труда, ударник, передовик, колхозник. Административно-территориальные единицы переименовываются: не губерния, уезд, волость, а республика, область, район. Названия государственных учреждений меняются: вместо совета министров, министерств, департаментов, коллегий появляются совнарком, совнархоз, наркоматы, райсоветы, сельсоветы, исполкомы. Воинские звания тоже изменяются. До 40-х существуют они в переименованном виде. Не солдат, офицер, майор, полковник, генерал, а красноармеец или красногвардеец, командир, комвзвода, комэска, комполка, комдив, командарм. Вместо полицейский (урядник, городовой, околоточный) - милиционер, участковый, оперуполномоченный.
Переименовать решили, кажется, все…
Даже клички животных изменились. Например, колхозных быков называли Буржуями или Кулаками. У колхозов и совхозов появились яркие идеологизированные наименования: „Заря коммунизма“, „Путь к коммунизму“, „Рассвет“, „Большевик“. Лингвисты, в частности М. В. Горбаневский, обратили внимание на то, что в первые послереволюционные годы переименования совершались по принципу контраста: Дворянская улица - улица Деревенской Бедноты, Мещанская - Гражданская улица, Ружейная - улица Мира, Архиерейская - улица Льва Толстого, Французская набережная - набережная Кутузова. Это, видимо, позволяло отделиться от всего одиозного.
Важную роль в процессе переименования стало играть прилагательное „красный“?
Да, у этого слова после Октябрьской революции появилось „революционное значение“ - „новый, революционный, социалистический“. Прежнее, „старорежимное“ значение этого прилагательного - „красивый, живописный“ и „расположенный на солнечной стороне“: Красное Село, Красный Стан, Красная Горка, Красный Рог. Это привычные названия, после революции к ним добавились новые, „революционные“ названия заводов, населенных пунктов, колхозов и других объектов: Красный Октябрь , Краснодар , Красная Нива, Красный Путь, Красный Текстильщик, Красный Строитель, Красный Профинтерн, Красный Торфяник и прочие.
Название Красной площади - главной площади страны - удачно вписалось в „новую эру“!
Оно также обрело новый идеологический смысл. Кстати, впоследствии Булат Окуджава в своих стихах дополнил этот смысл негативным подтекстом:
А ты, генералиссимус прекрасный,
Еще лежишь на площади на Красной?
Уж не от крови ль красная она?
Изменения в языке казались современникам опасными. В целом русский язык серьезно по-страдал за время революции. Многое подвергалось „безжалостному изуродованию“, „беспощадному исковерканию“. Уже в 1925 году в дискуссии, посвященной культуре речи, уважаемые российские филологи Лев Владимирович Щерба и Лев Петрович Якубинский били тревогу, говорили о том, что русский язык переживает „достаточно смутное время“: „Язык стал крайне небрежен, неряшлив и стал пестрить иностранными словами и оборотами больше, чем это было раньше“.
Миллионы интеллигентов вместе со своими семьями вынуждены были проститься с Родиной. Почему речь эмигрантов была такой вычурной? Например: „Как почивали, сударыня?“, „Не изволите ли откушать с нами, барышня?“
Это был великий и трагический „русский исход“. Современные носители русского литературного языка владеют и книжной, и разговорной нормой, то есть обеими разновидностями русского литературного языка. Русские эмигранты первой волны, покинувшие Россию после октября 1917 года и в период Гражданской войны, этим похвастаться не могли. Они не стремились стать „настоящими французами“ или „настоящими немцами“, потому что считали пребывание в чужой стране временным испытанием. Русская эмиграция первой волны сформировала тезис: эмиграция не живет на родине, но она живет в родном языке.
Эмигранты, в числе которых были И. Бунин, А. Куприн, И. Северянин, Ф. Шаляпин, С. Рахманинов - „цвет нации“, - видели свою миссию в том, чтобы сберечь ценности и традиции русской культуры, сохранить великий русский язык, доставшийся им в наследство от XIX века. Проблема была в том, что представители дворянского сословия (философы, писатели, поэты, музыканты, художники, инженеры, зодчие, врачи, адвокаты, офицеры) и их потомки практически не знали русской разговорной речи. Они даже в повседневной жизни говорили на книжном языке, который был распространен в аристократических кругах в дореволюционные годы. Летчика долгое время называли авиатором, зарплату - жалованьем и так далее.
Эмигранты ужасались „порче“ русского языка в Советской России?
Лидия Евгеньевна Малыгина - кандидат филологических наук, научный руководитель системы дистанционного обучения WWW.LIKBEZ.ORG, доцент кафедры стилистики русского языка факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова.
СЛОВАРЬ СОХРАНИТ ЛИШЬ ТО, ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ НУЖНО
На наш портал регулярно приходят вопросы о заимствованных словах. В основном они касаются правописания. „Блогер“ - с одной „г“ или с двумя? „Флешмоб“ и „хештег“ - слитно или через дефис, через „е“ или через „э“? Часто спрашивают и об ударениях. И чаще всего, кстати, вопросы касаются слова „маркетинг“. Один студент написал, что его преподаватель пообещал снижать оценку тем, кто говорит „маркЕтинг“: ведь в английском языке в этом слове ударение падает на первый слог. Мы ответили, что какие-то заимствованные слова сохраняют ударение, а какие-то меняют. Таких примеров много: скажем, в словах „ноутбук “ и „хоккей“ в английском языке ударение тоже приходится на первый слог. Помню интересный вопрос про слово „катой“ - так в Т аиланде называют мужчин, поменявших пол. Как его склонять - по мужскому роду или по женскому? Внешняя форма похожа на мужской род - как „герой“. А значение связано скорее с женщиной.
А самые распространенные вопросы касаются того, нужны ли нам вообще заимствованные слова. Например, зачем нам „маффин“, если есть прекрасное русское слово „кекс“. Здесь видны два заблуждения. Во-первых, „маффин“ - не просто кекс, а особая его разновидность. Заимствования не обедняют язык, а, напротив, обогащают, помогают точнее описывать действительность. А во-вторых, слово „кекс“ заимствовано из того же самого английского языка, что и „маффин“. У многих привычных нам слов иностранное происхождение: „хлеб“ - скорее всего, из германских языков, „лошадь“ и „собака“ - из тюркских, не чуждая мне „грамота“ - из греческого.
Точно сказать, сколько в русском языке исконно русских слов, невозможно. Ведь иноязычным у слова может быть только корень. „Компьютер“ пришел к нам из английского, а вот „компьютерный“ и „компьютерщик“ образованы уже в русском языке при помощи русских суффиксов.
В нашей истории были „всплески“ заимствований. Принятие православия и распространение письменности, когда многие слова заимствовались из старославянского языка - языка богослужебных книг (»священный», «надежда», «враг»). «Великий путь из варяг в греки», по которому путешествовали и скандинавские, греческие, тюркские слова. Эпоха Петра I - экспансия немецкой и голландской лексики. Начало XIX века - наплыв французских слов. Последний пик заимствований, на этот раз английских, был пройден в конце XX - начале XXI века. Сейчас, мне кажется, наступает период затишья. Язык начинает инвентаризацию. И если иноязычное слово в языке остается - значит, оно действительно нужно.
Молодежный сленг
Изи - что-то легкое и простое, даже слишком. От английского easy (легко).
Хайповый - модный, в теме. Хайп - то, что сейчас модно.
Хард - «винт», винчестер, жесткий диск (от англ. hard disc drive); либо компьютерное оборудование, «железо», аппаратное обеспечение (от англ. hardware).
Уголовное арго
Медвежатник - вор, специализирующийся по кражам из сейфов.
Мокруха - убийство.
Легавый - сыщик.
Бомбить - грабить.