Андрей Миронов был отчимом Марии Голубкиной, однако она всегда считала его родным отцом. В недавнем эфире шоу «Судьба человека» 44-летняя актриса без купюр рассказала о том, каким был ее названный папа.

Мария поделилась, что ее родители были любителями поговорить с ней на повышенных тонах. Но если Лариса Голубкина делала это, чтобы, так сказать, отвести душу, то у Миронова была другая стратегия.

Андрей Александрович проводил настоящую воспитательную работу, и многие уроки детства Голубкина усвоила на всю жизнь.

Иногда Миронов даже краснел от злости, так сильно его переполняли эмоции. «Честно говоря он был истерически-психическим. У него часто болела голова, была аневризма. Но, думаю, крик доставлял ему удовольствие» , — вспоминает Мария.

Родная дочь Миронова, рожденная в первом браке с Екатериной Градовой, росла недалеко от его нового дома. Семья жила в квартире, подаренной актером. Дочери Миронова даже ходили в одну школу, однако особой симпатии друг к другу девочки в то время не питали.

Позже судьба еще не раз пыталась свести вместе сестер. Например, на съемочной площадке фильма «Свадьба».

Мария Голубкина призналась, что была обделена материнским вниманием. Всему, что она умеет сегодня, ее научил именно отчим Андрей Миронов. К сожалению, актеру был отведен короткий век, и когда девочке было всего 13 лет, он скоропостижно скончался от разрыва аневризмы.

Для Марии это стало самым большим ударом в жизни. Не было ни больниц, ни капельниц, ни таблеток, его смерть была слишком неожиданной. Из-за этой внезапности девочка долго не могла смириться с уходом названного отца и отпустить его.

Она даже носила рубашки отчима, которые пахли его парфюмом, чтобы почувствовать его незримое присутствие. Также от названного отца ей досталось простенькое кольцо-талисман, которое она не снимает по сей день.

К слову, Мироном совсем немного не дожил до присуждения звания «Народного артиста СССР».

Когда Голубкиной был 21 год, она встретила еще одного важного мужчину своей жизни — Николая Фоменко, ставшего ее первым мужем. Вместе пара прожила 13 лет, и за это время у них появилось двое детей — дочь и сын.

Однако в какой-то момент супруги поняли, что их чувства остыли. Пара решила не пытаться склеить разбитую чашку, а просто разошлась по-хорошему. Они и сегодня поддерживают связь, но лишь в вопросах детей.

Также Голубкина рассказала о теплых отношениях с сыном Василия Ливанова — Борисом. Их брак не состоялся, но Мария призналась, что сын Шерлока Холмса научил ее по-другому смотреть на многие важные вещи.

Именно благодаря Борису она смогла принять свою мать, с которой у женщины были очень сложные отношения. Именно благодаря ему Мария и по сей день заботится о 78-летней актрисе.

8 января исполняется 74 года актрисе театра и кино Татьяне Егоровой , чье имя в последнее время упоминается в основном в связи не с ее ролями, а с книгами, одна из которых – «Андрей Миронов и я» – вызвала такой резонанс, что страсти вокруг нее не утихли до сих пор. Эта книга была опубликована спустя 13 лет после смерти Андрея Миронова, в ней Татьяна Егорова с предельной откровенностью рассказывала не только о своем многолетнем романе со знаменитым актером, но и о многих других известных коллегах, которым она дала очень нелестные характеристики. Из-за этого Егорову называли сумасшедшей самозванкой, а ее мемуары – «гнусной книгой», женской местью, попыткой свести счеты с коллегами, но она уверена в том, что поступила правильно.

В официальных биографиях Андрея Миронова имя Татьяны Егоровой обычно не упоминалось – писали только о двух его женах, Екатерине Градовой и Ларисе Голубкиной. Поэтому откровения Егоровой стали для всех настоящим шоком, а ее слова подвергали сомнению. Замысел книги она вынашивала давно – всю жизнь актриса вела дневники и записывала фразы Андрея Миронова и его матери. И когда в 1999 г. ей предложили опубликовать мемуары, она принялась за работу. Говорила, что решилась на это потому, что к этому времени об Андрее Миронове начали забывать.

Роман Миронова и Егоровой был стремительным и страстным и продолжался с перерывами на протяжении 21 года. Он начался прямо на сцене, во время совместной репетиции спектакля «Над пропастью во ржи». Ей на тот момент было 22 года, а ему – 25. Вместе с Андреем Мироновым должна была играть другая актриса, но она заболела, и ее заменила выпускница театрального училища Татьяна Егорова. По ее словам, это была любовь с первого взгляда.

Их роман в театре ни для кого не был тайной, и, по словам Егоровой, Миронов был готов жениться на ней, но его мать была против их брака. Егорова казалась ей слишком дерзкой и прямолинейной, хотя актриса считает, что ее не устраивали все невестки просто потому, что она фанатично любила сына и не хотела ни с кем его делить.

В своей книге Татьяна Егорова утверждает, что была единственной настоящей любовью в жизни Андрея Миронова, а все остальные женщины были «для вида, для обозначения ». После того, как актриса потеряла ребенка, рождения которого Миронов не хотел, она не могла ему простить предательства, ведь вскоре после этого он женился на Екатерине Градовой: «Делать приходилось вид брака, а на меня бросать пламенные взоры, но от меня они отскакивали как от стенки горох. Устроить это брачное представление у меня под носом, на глазах у всего театра, и это после моей трагедии с ребенком! Нет! Это очень жестоко! Не прощу никогда! ».

Егорова уверена в том, что на Екатерине Градовой он женился только для того, чтобы отомстить ей после очередной бурной ссоры – и якобы поэтому этот брак не продержался долго. Таких безапелляционных заявлений в книге много, что заставляло знакомых говорить, что актриса слишком преувеличила и исказила факты.

Знаменитый артист умер прямо на руках у Татьяны Егоровой, в том же театре в Риге, где они познакомились. Ему стало плохо во время спектакля, за кулисами он потерял сознание и больше не приходил в себя. Его последними словами были: «Голова… больно… голова! ». После смерти Андрея Миронова Егорова год проболела, а затем ушла из театра и больше никогда не выходила на сцену. Говорит, что находиться среди недоброжелателей в Театре Сатиры больше не могла, а в другие театры устраиваться не захотела, так как, по ее признанию, «выросла из актерской профессии, как дети вырастают из старой одежды ». Ей больше не хотелось играть одни и те же роли и повторять заученные слова: «Здесь, на земле, останется совсем другая «Танечка». Она покинет театр, построит дом, станет жить у ручья и рубить дрова. Все, как он просил ». Поэтому она нашла для себя другое занятие – стала писать пьесы и романы.

Как это ни удивительно, но с Марией Мироновой – матерью актера, которую Егорова считала главной виновницей их несостоявшегося брака, в последние годы она была очень близка. Через несколько лет после смерти актера женщины начали общаться и много времени проводили вместе. Татьяна даже поселилась на их семейной даче в Пахре и представлялась всем не иначе как «вдова Миронова». Она признавалась: «Любая женщина была для ее сына недостаточно хороша, недаром же Мария Владимировна говорила, что родила Андрея для себя. А потом, когда Андрюши не стало, нас объединила любовь к нему… У нас с нею много тайн, которые никогда никто не узнает ».

После выхода книги «Андрей Миронов и я» Татьяну Егорову неоднократно обвиняли во лжи, Ширвиндт, в адрес которого она не пожалела яда, называл ее Моникой Левински, но ни один из оскорбленных знакомых не подал на нее в суд за клевету – актриса уверена, что это обязательно бы случилось, напиши она неправду. По ее словам, возмущение коллег вызвали не лживые наветы, а наоборот, чрезмерная откровенность и искренность автора. Другой вопрос – должны ли быть границы, за которые пускать посторонних людей в свою и чужие жизни неприемлемо? Сама же Егорова говорит, что на самом деле написала в своей книге только половину правды. А ее продолжают клеймить и… читать!

Пока споры вокруг скандальной книги не утихают, некоторые знакомые признают: в изображении отношений актера с матерью Егорова была во многом права: . МАРИЯ МИРОНОВА: «ДЕБЮТЫ ОТЦА И СЫНА»

В одной из комнат квартиры Марии Мироновой маленький музей: портреты, фотографии Александра Семеновича Менакера и Андрея Миронова, два шкафа с архивами семьи.
«Оставьте! Это цветы Андрея», -- не разрешает хозяйка фотографу передвинуть вазу с розами на рояле «Мюльбах» перед портретом сына
-- Вы знаете, что Андрею поставили крест в Литве? На знаменитой горе крестов в Шяуляе стоят кресты людям, которых чтят литовцы. Меня пригласили туда, когда папа римский прилетал на вертолете благословлять эти кресты. Там нет захоронений. На кресте Андрея написано по-литовски «Андрей Миронов». Туда приезжают молодожены, как у нас к могиле Неизвестного солдата, жители Литвы вешают на кресты маленькие крестики и загадывают желания. У Андрея на кресте очень много таких крестиков. Когда прилетал папа, то туда съехалась вся Литва. Это было незабываемое зрелище -- после благословения все подняли вверх свечи и стали петь молитву. Это меня тронуло до слез.

Нашу беседу прервал телефонный звонок. Помните знаменитые телефонные беседы Капы из театра Мироновой и Менакера? Персонаж Мироновой мог часами разыгрывать смешные сценки по телефону. Марии Владимировне звонит друг семьи, у которого заболела жена, оставив его один на один с кухней. «Да-да, слушаю вас, Боря. Вы не знаете, как варить макароны?» -- и мне: «Совсем беспомощные эти мужчины». «Боря, возьмите кастрюлю и бросьте макароны варить. Нет, макароны не моют. А вода должна быть горячей. Что значит, когда они сварятся? Их надо попробовать. Что-что? Чем пробовать?» Закрыв трубку, мне: «Не было бы вас, я бы ему сказала, чем пробовать». «Боря, слушайте внимательно. Надо их пробовать не пальцем, не вилкой, а просто зубами, чтобы они были мягкими. А воду потом надо слить. Когда сварите -- перезвоните. Я дам дальнейшие указания, как их есть».

Поюровский Борис Михайлович, театральный критик: «Александр Семенович долго и сильно болел. Больше всего его волновало, что же будет с Марией Владимировной: «Если меня не будет, Маша пропадет». Он попросил меня, что, если что-то случится, я должен уговорить Андрея стать партнером Марии Владимировны. Они вместе с Андреем много ездили с концертами, но потом умер и Андрей... Мироновой пришлось много вынести, меня всегда поражало, насколько она организованна и собранна. Сколько сил уходило на доставание продуктов, а сколько раз ей приходилось ездить в больницы! На Новый год мы, как всегда, собрались у них дома. Александр Семенович попросил сказать первый тост. Я, как обычно, приготовился к новогодним шуткам, но он был непривычно серьезен. Александр Семенович встал и поблагодарил Марию Владимировну за все, что она для него сделала. От волнения он не смог договорить тост до конца. Через два месяца его не стало. Когда Мария Владимировна приехала из Риги, где умер Андрей, на вокзал пришли встречать ее друзья. Одна дама не выдержала и стала плакать. «Я очень прошу, не плачьте», -- попросила ее Миронова. Все говорят о ней как о железной женщине, которая никогда не плачет, а она мне как-то призналась: «А кто знает, плачу я или нет? Об этом знаю только я».

Мария Владимировна, а Андрей с детства хотел стать актером?

Он всегда очень смешно всех показывал. Мы никогда не брали с собой Андрюшу на концерты. Один раз все-таки сделали исключение, потом, правда, я раскаялась. Мы с Александром Семеновичем делали номер в честь 800-летия Москвы. Этот номер написали Владимир Масс и Михаил Червинский. «Хороша Москва, хороша. Ты пойди по ней не спеша. Походи по ней хоть денек, всю пройди ее поперек. Чтоб почувствовала душа, до чего Москва хороша». (Москва действительно была гораздо лучше в доцеретелиевский период.) Вдруг, прервав наше пение, в зале раздался хохот. Я никогда не теряюсь на сцене, но тут растерялась. Смотрю на Александра Семеновича, может, какой непорядок в костюме? У меня даже мелькает мысль, что сзади кошка пробежала. Знаете, на зрителя очень кошки действуют, когда они в неожиданный момент бегают по сцене. Андрюша в это время должен был стоять за кулисами. Обернувшись я вижу, что Андрюша стоит у нас за спиной и весь светится от счастья. Когда он услышал, что зрители аплодируют его родителям, он вышел на сцену и, страшно довольный нами, громко захохотал. Зрители были в восторге. Это был его первый выход на сцену.

Кстати, этот случай с маленьким Андрюшей очень напомнил дебют его отца. Александр Семенович в детстве хорошо играл на рояле и даже учился в Петербурге в ДМО, Детском музыкальном обществе. Там, кстати, учился и маленький Шостакович. На одно из детских представлений в Аничковом дворце ждали царскую семью. Вы себе представляете, какие волнения испытывали воспитатели! Был подготовлен целый спектакль. Четырехлетний Саша Менакер, как самый маленький, должен был изображать мышку. На него надели комбинезон с ушами и хвостиком... По роли ему надо было выскакивать на сцену, метаться среди исполнителей и что-то пищать. Так как приготовления начались задолго до приезда царя, все дети подустали. Когда же Саша выбежал на сцену и увидел все это блестящее общество, он от страха и волнения вдруг описался. Что вызвало бурное веселье у царской семьи и страшную панику среди воспитательниц.

«У нас дома стоял рояль «Блютнер». Но до четырех лет я был убежден, что это фамилия рояля. Дело в том, что к нам часто приходил композитор Матвей Исаакович Блантер. Я был уверен, что Блантер, Блютнер -- эта одна и та же фамилия. Вообще, мои родители очень музыкальные люди, и они мечтали, чтобы я стал пианистом. Еще буквально в грудном возрасте меня подносили к инструменту, я бил по клавишам и уже тогда произносил фамилию великого композитора: «Бах, бах, бах». Ну и родители сочли это достаточным основанием, чтобы пригласить ко мне учителя музыки. Это был очень пожилой человек с печальными глазами. Он сыграл мне что-то и попросил меня повторить. Как мог, я повторил. Глаза его стали еще печальнее. Он сказал: «К сожалению, у этого мальчика нет слуха». Тогда вмешалась бабушка, она была очень энергичная женщина, и сказала: «Я не понимаю, а зачем мальчику слух, он же будет играть, а не слушать. И потом, его отец великолепно играет на рояле, разве это не передается по наследству?» А музыкант был такой интеллигентный человек, он сказал: «Не волнуйтесь, мадам, рояль передается». И ушел навсегда... Леонид Осипович Утесов, послушав мое бренчание, сказал: «Андрюша, детка, никого не слушай, играй каждый день по два часа, доставь радость папе и маме». Вот тогда, извините, взмолился отец: «Леонид Осипович, а в чем радость?!» Утесов ответил: «Сашенька, радость -- это когда он замолкнет».

Это монолог Григория Горина. Он специально написал его для Андрея, чтобы он его исполнял со сцены: часто зрители воспринимали его как правду. На самом деле мы никогда не хотели, чтобы он был пианистом, да и бабушка с нами не жила. А у нас стоит рояль «Мюльбах», а не «Блютнер», подарок Исаака Дунаевского Менакеру. Когда Дунаевский стал знаменитым композитором, он купил себе большой концертный рояль «Бехштейн», а маленький подарил Александру Семеновичу.

Совсем недавно в Петербурге на Петроградской стороне открыли театр «Русская антреприза» имени Андрея Миронова. Антрепренер театра «Русская антреприза» Рудольф Давыдович Фурманов назвал свой театр именем Андрея Миронова. Он очень любил Андрея. У театра есть свой адрес: он находится в 6-этажном доме на Большом проспекте. Между прочим, в этом доме когда-то жили родители Александра Семеновича Менакера.

А кем был дедушка Андрея?

Юрист. Вы, может быть, помните, как сказал Жириновский: «Мама чисто русская, а папа юрист». Только у Менакера мама чисто еврейская, папа тоже юрист.

Семья Менакеров пострадала после революции?

Конечно, когда убили Кирова, всю интеллигенцию коммунисты из Петербурга выслали. Семья Менакеров оказалась в Куйбышеве.

У вас был театр двух актеров. Вы много раз гастролировали во Франции. Как вас переводили на французский?

Мы выступали в зале «Олимпия», обходились без переводчиков. У меня в детстве была француженка, которая учила языку. Конечно, этих знаний было недостаточно, знаменитейший антрепренер Бруно Кокатрикс привез нас в Париж заранее, чтобы мы услышали, как общаются между собой французы. Со школьной скамьи нас учили здороваться по-французски: «Бонжур, мадам, бонжур, месье». А в первом же магазине, куда мы вошли, нас встретило приветствие продавщицы: «Бонжур, месьедам!» Я удивилась, почему в начале не дама, оказалось, что обычно платит месье. Это был первый интересный урок французского. К нам на концерте в Париже приходили знаменитые шансонье: Морис Шевалье, и Шарль Трене, и Жаклин Франсуа. Почему-то Жаклин не верила, что в жизни я не говорю свободно по-французски. В одной рецензии даже написали, что мы с Менакером говорим на языке Бальзака и Гюго. Мы играли двух русских туристов. Меня спрашивал Менакер: «Где ты была?» -- «В Лувре». -- «А что там тебе больше всего понравилось?» -- «Я не знаю что, но от одной фигуры я была в ужасе. Представляешь, я увидела женщину с обломанными руками. Я сразу поняла, что это, наверное, сделали американцы. Французы так поступить с женщиной не могут!» Зрители были в восторге. Мы с собой во Францию взяли маленькие бутылочки «Столичной» и одеколон «Кремль». В антракте мы должны были выбрать с Менакером самого колоритного француза и самую элегантную француженку. Для них и предназначались наши русские сувениры. На одном из представлений я высмотрела господина с черными усиками, с массивной золотой цепью, сошедшего прямо со страниц романов Бальзака. Я подошла с водкой к нему во время представления и сказала: «Се пур ву, месье». Он в ответ пробасил на чистейшем русском: «Ну что ж, с удовольствием выпью за матушку-Россию!» Я чуть в обморок не упала.

Оканчивая школу, он твердо знал, что хочет стать артистом. Перед вступительными экзаменами Андрей попал на собеседование к Цецилии Львовне Мансуровой. Андрей страшно волновался, и у него от напряжения из носа хлынула кровь. Цецилия Львовна заметалась. Абитуриента немедленно уложили на диван и принялись оказывать помощь. Никакого собеседования так и не получилось. Мы приехали с гастролей с Дальнего Востока и у диетического магазина встретили Синельникову, артистку Вахтанговского театра, которая нам сообщила: «Вы знаете, мы сегодня приняли очаровательного парня, между прочим, с вашей фамилией». Оказывается, Андрюша даже не сказал на экзамене, что он сын артистов. Для нас это был тоже сюрприз: с великолепным английским, мы думали, что он пойдет в МИМО.

Профессию воспитать нельзя! Невозможно натаскивать человека, чтобы он стал артистом. Это ведь не собаку дрессировать! Андрей умел все. Часто, сидя в зрительном зале, я училась у него. Он был удивительный артист. Артист, поцелованный богом.

Григорий Горин, драматург: «Мария Владимировна в этот мартовский вечер 1941-го играла спектакль в Театре миниатюр. Ее увезли в роддом Грауэрмана прямо со сцены. Андрей торопился! Так он родился на сцене и умер на ней».

Мария Владимировна, вы живете довольно замкнуто, уединенно...

У меня мало друзей осталось, знаете ли. Или поумирали, или уехали. И знакомых мало. Я, конечно, человек тяжелый. Ведь, если мне что-то в человеке не понравится, я могу очень быстро с ним раззнакомиться. Для меня в человеке, главное, должно быть чувство достоинства, чувство меры и чувство самоиронии. Что это значит? А это значит, некоторая отстраненность и взгляд на себя со стороны -- на что ты имеешь право, а на что -- нет.

А как вы празднуете свои дни рождения?

Мой день рождения 7 января -- день Рождества. Это уже праздник не только мой, но и всех верующих. У меня было три юбилея, которые запомнились. 75-летний юбилей устроил сын в Театре эстрады. На 80-летие за мной заехал Олег Павлович Табаков на тройке, завернул меня в тулуп, и мы лихо прочесали всю Красную площадь, оставляя за собой ошеломленных прохожих. На 85-летие в Театре современной пьесы мы играли спектакль по пьесе Семена Злотникова «Уходил старик от старухи», где в конце Старуха умирает. В тот момент, когда мне надо было по роли умирать, а Михаилу Андреевичу Глузскому, моему партнеру, -- читать монолог, я вдруг встала и сказала, что умирать пока не собираюсь. Глузский был в ужасе, а переполненный зал -- в шоке. Я неожиданно для всех вывела на сцену свою внучку Марию Миронову и правнука Андрея Миронова. Один из зрителей мне потом сказал: «Это был удар поддых».

Эскина Маргарита Александровна, директор Дома актера: «Мария Владимировна стала председателем общественного совета Дома актера, когда дом уже сгорел. Миронова часто любит повторять: «В Доме актера чаще бывал мой муж. Когда мне надо было его найти днем, я звонила в кабинет к Эскиной, где всегда сидели Менакер, Утесов, Плятт и Туманов». Мой отец написал книгу, где описал эпизод приема папанинцев в Доме актера. Он рассказал, как героев посадили в автобус и повезли к Дому. Вдруг появилась сварливая кондукторша и стала требовать от папанинцев купить билеты. Все растерялись от неожиданности и стали шарить по карманам. «Кондукторшей» была Мария Миронова. Отца она звала Моисеич и часто мне выговаривала, что Моисеич не написал в своей книге, что все премьеры Миронова и Менакер играли в Доме актера. Ей было уже 80, когда она заняла пост председателя. У нас было много этапов борьбы, и на всех она была впереди. Она и Ольга Лепешинская, как я их называю -- «боевые подруги», всюду ходили, звонили министрам. Как-то Мария Владимировна в числе других была на приеме у Ельцина. Он выслушал ее и сказал: «Сейчас я должен принять английскую делегацию. Я подпишу ваши бумаги». Миронова неожиданно твердо сказала: «Ничего, Борис Николаевич, я подожду». И она осталась сидеть в приемной, пока ей наконец не вынесли подписанный указ.

У нее в 86 лет ясный и острый ум. Она безжалостна ко всем, за исключением, пожалуй, одной Юлии Борисовой. Под ее острый язык попадаю порой и я. Так, мои жалобы на болезни она невозмутимо парирует: «А что удивительного в том, что вы болеете гриппом. Вы же со всеми целуетесь. Моисеич такого себе не позволял».

Она всегда подтянута, всегда красива, с удивительно чистой кожей. Я никогда не могла ее застать врасплох. Как-то я заехала к ней после того, как ее привезли с дачи. Вокруг было много неразобранных сумок. Мария Владимировна разводит руками: «Представьте, я уже не могу разобрать эти сумки». И это при том, что она раз десять приезжает с дачи, все сама пакует и не забывает взять необходимое! Когда она едет на гастроли, то сдает своего попугайчика Рому на пансион знакомым. Как-то после долгой разлуки Ромка укусил ее за палец: «Вы знаете, он на меня обиделся. Он очень по мне страдает». На 60-летие Дома актера собрались все звезды. Такого я не видела никогда. Когда я об этом сказала Марии Владимировне, она удивилась: «Разве? Там актеров не было. Я видела одну актрису эстрады (называет давно забытое имя) и администратора».

Я все время думаю об актерах, которые сейчас на грани нищеты. Я хорошо знаю их проблемы. У нас есть Дом ветеранов сцены, но он всех вместить не может. Раньше к праздникам Дом актера им помогал, давал деньги, а теперь мы и эти гроши дать не можем. Нет денег.

Вы до сих пор играете на сцене Театра современной пьесы в спектакле «Уходил старик от старухи».

Я часто цитирую свою героиню Веру Максимовну. Там есть вещи очень близкие мне. Например, «Старость -- это когда собаку не завести. Ведь ее надо выводить три раза в день». Или в другом месте: «Не нужна твоя книга про это. Ты выйди на улицу, если мне не веришь, поговори с живыми. Люди жить хотят, детей растить сытыми, войны чтобы не было. Люди покоя хотят и простоты». У нас спектакль про жизнь. Райхельгауз и Филозов сделали спектакль про сегодняшнюю жизнь, без завихрений и заумствований. Просто про жизнь. И люди благодарны за это. И мне очень радостно от того, что на него ходит много молодежи. Вот что я вам скажу: если я однажды пойму, что то, что я делаю, никому не нужно -- я уйду из театра. Тут же. И так же тихо, как я ушла от Табакова, чтобы не затруднять его поисками для меня пьесы.

А как вы попали в молодежный театр Табакова?

Моя жизнь кончилась со смертью Андрея. Я думала, что уже никогда не подниму головы. Никогда. Но меня спас один хороший человек. Мне вдруг позвонил Олег Павлович. Он понял, наверное, в каком я страшном состоянии и сказал одну лишь фразу: «Мадам, а не хотели бы вы поиграть в моем театре?» Я сказала: «Спасибо, хочу». И он взял меня в свой театр. Я была счастлива, пока была в этом театре, и с нежностью вспоминаю спектакль «Норд-ост», в котором почти не было пьесы. И монолог «Обращение к Богу» я написала сама. Олег Павлович создал такую атмосферу в этом спектакле, что я его не забуду никогда. Атмосферу разбитой коммунистами интеллигентной петербургской семьи. Песню из спектакля я попросила Сергея Никитина переписать для меня на кассету.

А вы продолжаете с Олегом Павловичем общаться?

Он мне звонит. Мне даже нравится, как он ко мне обращается. В день моего рождения он мне позвонил и поздравил: «Мадам, я вас поздравляю». Мне почему-то приятно, когда меня называют «мадам». А сейчас так меня называет только Олег Павлович. Меня недавно пригласили на десятилетие театра Табакова. Это был прекрасный вечер, талантливо сделанный. Для меня это был глоток свежего воздуха. Там была удивительная, с моей точки зрения, только табаковскому театру присущая атмосфера.

Мария Владимировна, у вас с Менакером на сцене были распределены роли: вы -- агрессивная, властная, а он -- мягкий и податливый. А в жизни как?

Вы же умная барышня и прекрасно понимаете, что неужели бы мы прожили вместе 45 лет в таких примитивных ролях? Брак -- это обязательные уступчивость, компромисс. Умение понять, умение простить. Ну что вы?! Как можно задавать такие вопросы?

Пардон, мадам!

Львов-Анохин Борис Александрович, главный режиссер Нового драматического театра: «Незабываем Театр двух актеров -- Мироновой и Менакера. Этот дуэт встречали с восторгом во всех городах и всей России. Их разговоры, споры, ссоры, препирательства заставляли стонать от смеха огромные залы, до отказа набитые зрителями. Я имел счастье репетировать с ними в их счастливом доме. Дом был счастливым, потому что в нем никогда не прекращалась игра -- опять-таки юмористические споры, ссоры, препирательства, обмен колкостями, -- быт был весело театрализован, состоял из талантливейших импровизаций, этюдов, остроумных пассажей. Очень смешные игры, в которых сквозь юмор светилась огромная нежность. Они как-то пришли ко мне на мой день рождения, уселись за стол и тут же началась все та же игра -- неистощимый каскад замечаний, придирок, сентенций, -- великий Супружеский Диалог, комедийное столкновение сокрушительного темперамента жены и философского благодушия мужа. И было уже не нужно развлекать гостей, они встречали счастливым смехом каждую фразу Марии Владимировны и Александра Семеновича, Миронова и Менакер очень любили друг друга, любили играть друг с другом. Стихия счастливой игры пронизывала их существование на сцене и в жизни».

Мне до сих пор пишут письма. Я не могу всем ответить. Пишут просто: «Москва. Матери А. Миронова». Письма приходят до сих пор. Последнее письмо от 14-летней Оли из Средней Азии меня так взволновало, что я не могла уснуть всю ночь. Оля никогда не видела Андрея в театре, но знает его работы в кино. Прочитав книгу «Андрей Миронов», она, потрясенная, тут же села писать мне письмо. Девочка спрашивает: «Если уходят такие люди, стоит ли жить?» Ну что я могу ей ответить?..

Олег Табаков, режиссер: «Мы жили с Андреем в одном доме. Я бывал на его семейных праздниках, был знаком с его родителями. Мария Владимировна мне очень напоминала мою маму. Я всегда симпатизировал Андрею как коллеге, который занят мучительным делом -- служению Театру. Мария Владимировна за короткий промежуток времени потеряла и мужа и сына. Это был тот самый неформальный мотив, который всегда есть в жизни и который часто двигает нами. А потом она так была похожа на мою маму... Я пригласил Миронову в наш театр, она замечательно сыграла две роли и даже была с нами в гастролях по Америке. Мне радостно вспоминать ее день рождения, который мы все отмечали в «Подвале». Я пел Марии Владимировне песню Валерия Ободзинского «Никто не приглашает на танцы». Мы встретились по-человечески и расстались по-человечески. Я с трудом бы мог назвать другого такого Человека с большой буквы».

Ирина ЗАЙЧИК
Фото Л. Шерстенникова и из семейного архива М. Мироновой

- Скажите, а вы хотели, чтобы Андрей Александрович стал артистом?

– Нет, я не думала об этом. Вторым родным языком у него был английский, и мне казалось, что он пойдет учиться в МГИМО. Но он сам распорядился собой.

– Когда вы увидели его в первый раз на сцене?

– Когда он переходил с курса на курс, я не ходила, ходил Александр Семенович. Андрюша – самое дорогое, что у меня было в жизни. Дороже ничего у меня не было. И я боялась ходить на эти курсовые спектакли, боялась, что он мне не понравится, что он неправильно выбрал профессию.

Когда он заканчивал Щукинский, я уже была готова к тому, что он мне не понравится. Они играли «Мещанина во дворянстве». И знаете, он мне понравился меньше всех. Он играл учителя музыки, старался и нажимал. В том спектакле мне понравился Высоковский и очень понравилась Люда Максакова.

Потом он играл репортера в «Тени». И мне опять он понравился меньше всех. Юра Волынцев и Миша Воронцов понравились тогда.

Я была очень испугана. Понимаете, когда артистка не очень хорошая, но она молодая и красивая, то это простительно. А когда мужчина плохой артист, это не хорошо, тогда ему надо заниматься чем-нибудь другим. Мне казалось, что Андрей неправильно выбрал профессию.

Впервые я поняла, что он настоящий артист, когда он сыграл в «Над пропастью во ржи». Потом был спектакль «Женский монастырь», после которого я поняла, что он умеет петь и танцевать, и делает это лучше, чем остальные. Я считаю, что артист, в полном смысле, должен уметь двигаться и танцевать. У нас же даже в оперетте артисты ухитрялись не уметь танцевать.

– У кого он учился всему этому? У вас?

– Я учила?! Я ничему его не учила. Я у него училась. Его ничему не нужно было учить. Он все уже умел. Он был удивительно одаренный по всем статьям.

Андрюша был полноватый и большеногий и казалось, что двигаться так, как он мог, невозможно при этом. Но Володя Васильев, большой для меня авторитет, говорил мне, что делать такой батман, какой делает Андрей, нетренированному артисту невозможно.

А как он делал свои эстрадные миниатюры! Этот скупой жест...

Я помню, как на премьере «Дон Жуана» ко мне подошел Макс Фриш с Аникстом, поцеловал мне руку и сказал: «Мадам, я поздравляю вас! Родился Гамлет мирового значения». В чем дело? Оказывается, Лоуренс Оливье тоже играл эту пьесу, «Дон Жуан, или Любовь к геометрии». Но монолог о геометрии он вымарывал, как и другие артисты. Этот монолог не сценичный, и зритель не хотел его слушать. Это действительно несколько страниц скучного текста, где герой рассказывает, что он любит геометрию и почему. Так что сделал Андрей? Во время этого монолога ему подавали цыпленка табака и он его ел, а потом аккуратно складывал скелетик этого цыпленка на краю фонтана, говоря при этом текст. В зрительном зале была овация.

После этого Макс Фриш полюбил Андрея, и когда Дзефирелли собирался снимать «Дон Жуана», то он поставил ему условие, чтобы главную роль играл Андрей. Но разве у нас могли отпустить одного Андрея без (стучит по столу)... И поэтому мадам Фурцева ответила Дзефирелли, что, дескать, Андрей Миронов настолько занят в репертуаре, что у него нет никакой возможности выехать из страны. Об этом мы узнали только после смерти Фурцевой.

– А то, что он делал в кино, вам нравилось?

– Да. Он всегда это делал хорошо. Мало того, он и в концертах это делал блестяще. Он приезжал за час – полтора до начала, сам ставил свет на каждую песню...

Надо вам сказать, что даже сейчас я живу отзвуком успеха Андрея.

Недавно я была в Петербурге на открытии драматического театра имени Андрея Миронова. Этот театр существовал уже пять–семь лет как передвижной. Я очень благодарна Рудольфу Давыдовичу Фурманову, что он добился помещения. Мы вместе с губернатором Яковлевым разрезали ленточку... Очень хороший театр, как игрушка.

– Мария Владимировна, как вы думаете, понимал ли Андрей Александрович, кем он является для многих поколений?

– Вы знаете, это сейчас поколение не очень понимает, кто он. Хотя этой весной я встретила на его могиле несколько молодых людей. Они подошли ко мне и сказали: «Мы очень любим вашего сына. Сейчас мы держим экзамен в Щукинское и мы пришли, чтобы Андрей Александрович благословил нас». И вы знаете, их приняли. Я видела их счастливые лица. «Вот видите, как удачно все сложилось», – сказали они мне потом. – Как удачно мы его попросили».

– В те брежневские времена, в том застое, в той тягомотине, то, что делал Андрей Миронов, было праздником жизни.

– Да, его и любили за это, за то, что, как вы сказали, он давал праздник жизни людям. Андрей был очень добр, и всю свою доброту он отдавал людям. Всем.

Вчера Марии Мироновой исполнилось 45 лет. В связи с этим актриса написала в Instagram: «Сына родила, дом построила, дерево посадила!»

Мария родилась в семье двух знаменитых артистов: Андрея Миронова и Екатерины Градовой. Вскоре после Машиного рождения ее родители приняли решение разойтись. Так у девочки появилась сводная тезка-сестра Мария Голубкина , которую в новом браке удочерил Андрей Миронов.

Уже в два года девочка стала проявлять творческие способности, выражался ее талант в танцах: папа пророчил ей будущее звезды балета. Но поладить с хореографами Маше не удалось и - занятия танцами прекратились. Уже в возрасте десяти лет, не без воли родителей Маша сыграла свою настоящую первую роль в киноленте «Приключения Тома Сойера». Девочке процесс съемок не понравился, общение с некоторыми актерами ее даже пугало, но это не помешало ей в будущем продолжить-таки актерскую династию.

Начало девяностых для будущей актрисы было ознаменовано поступлением в театральное училище имени Щукина и свадьбой. Будучи студенткой, Маша вышла замуж за бизнесмена Игоря Удалого. Со своим избранником Маша познакомилась еще во время учебы в школе, у них начался головокружительный роман, и в 17 лет Мария стала счастливой женой. Вскоре после совершеннолетия девушки у пары родился сын, которого Мария назвала в честь своего знаменитого отца. Посидев несколько лет с ребенком, молодая артистка решила продолжить обучение и перевелась во ВГИК.

По окончании учебного заведения дипломированная актриса стала работать в театре «Ленком», карьера в кинематографе также пошла в гору. Марию приглашали во многие театральные проекты и снимали в кино.

Между тем в семье актрисы все шло не так гладко, как в карьере: брак с Игорем Удаловым стал разрушаться и в итоге распался, однако пара сумела сохранить теплые и дружеские отношения даже после развода.

«Игорь - человек, которому я буду благодарна по гроб своей жизни. Понимаете, он из редкой породы бескорыстных людей. Он многое мне дал - огромное количество поддержки, любви, и делал это абсолютно бескорыстно », - вспоминает своего первого мужа Мария Миронова.

Если в первом браке муж был старше Марии Андреевны на восемь лет, то во втором разница между супругами сократилась до семи. Причем на этот раз старше была Мария. Ее избранником стал Дмитрий Клоков, советник президента Российской академии наук. Мужчина хорошо поладил не только с сыном актрисы, но и с ее бывшим мужем. Несмотря на семейную идиллию, брак Марии и Дмитрия также закончился разводом.

«У меня в жизни только одна важная проверка, которую я, по моему ощущению, не выдержала, не прошла… Одной семьи на всю жизнь у меня не получилось. И по такой семье у меня крайняя тоска. Я искренне восхищаюсь людьми, которые нашли в себе силы сохранить семью навсегда. Меня это завораживает », - делится своими переживаниями актриса.

Дальнейшая личная жизнь Мироновой покрыта тайной. Ходили слухи, что у артистки был роман с Алексеем Макаровым . Актер не раз подчеркивал в своих интервью и в Сети, что пара состоит в браке, только вот Мария Андреевна эту информацию не подтверждала. Недавно в эфире одного из телешоу артистка заявила, что относится к Макарову как к другу, а штамп в паспорте афишировать не собирается.

Несмотря на то, что Мария Андреевна не распространяется о мужчинах в своей жизни, одним представителем мужского пола она не перестает прилюдно гордиться. Ее сын Андрей с самого детства отличается активностью и дружелюбием, которые, вероятно, унаследовал от мамы. Окончив школу, молодой человек не захотел продолжать актерскую династию - поступил в Университет управления. Проучившись там год, парень все же понял, что гены берут свое. Андрей забросил вуз и - поступил в Щукинское училище.

Сама Миронова занимается не только актерской деятельностью - она является учредителем фонда «Артист». Вместе с Евгением Мироновым . Благотворительный фонд Марии направлен на поддержку деятелей разного рода искусства. Отличительной чертой организации является ежегодная премия «За честь и достоинство и за вклад в искусство», которая вручается выдающимся представителям мира кино, балета и цирка - в качестве денежных грантов.

«Это премия, которой еще не было в истории! Она дает людям почувствовать, что они действительно внесли вклад в культуру и что о них не забыли. И в то же время дает возможность им жить на том уровне, который они заслужили. Ведь не только архитектурные памятники нужно приводить в порядок, реставрировать, поддерживать. Есть ведь и люди, которые являются живой историей …» - рассказывает о своем фонде Мария Миронова.

В день своего 45-летия Миронова написала в Instagram: «Сына родила, дом построила, дерево посадила! ??»