Крымский бизнесмен поведал сайт, с какими трудностями столкнулся, занявшись устричным бизнесом на полуострове

На 5 гектарах Черного моря в районе поселка Кацивели гроздьями зреют морские деликатесы – вместе с Крымом Россия получила устрично-мидийную ферму, первую и единственную со времен революции. Хотя, если чиновники не проявят внимания, этот образчик импортозамещения мы можем и потерять.

От носков – к моллюскам

– 10 лет назад я не предполагал, что Крым перейдет в Россию, что введут санкции, – говорит владелец фермы Сергей Кулик. – Но получается, что тогда попал в десятку. Теперь телефон разрывается, звонят и заказчики, и инвесторы со всей страны. Просто у меня всегда была чуйка на инновационные виды бизнеса.

После перестройки «чуйка» забрасывала бывшего космического инженера в разные сферы – от лесозаготовки в Томской губернии до переработки молока в Липецкой области. В середине 90-х именно Кулик в сотрудничестве с модельером Юдашкиным шил те самые малиновые пиджаки. Потом увлекся производством антимикробных носков – таких, что и после трех недель но´ски не пахнут. Особенно был благодарен за разработку путешественник Федор Конюхов. Но в массовую продажу носки не пошли, хотя, помнится, после о похожих инновациях заговорили в Роснано. Но Кулик к тому времени был уже далеко и во власти другой идеи.

– Я давно решил, что после 50 перееду из Москвы в Крым встречать старость, – говорит он. – Приехал в Кацивели, построил тут гостиничный комплекс, но было как-то скучновато. Я подумал, что, если заведу еще и свои морепродукты, тогда точно буду на коне.

Кулик узнал, что еще до революции в Крыму были десятки устричных ферм, поставлявших продукцию и к царскому столу, и в Европу. Крымская устрица ценилась за свою уникальную сладость.

– В Европе устрицы соленые, отдают рыбой, потому их и поливают лимоном. А в Черном море соленость ниже – 17–18 промилле, потому наша устрица сладкая, нежная, и ее можно просто под бокальчик вина.

Бокальчика для меня в открытом море не нашлось, но свежей устрицей аквафермер угостил. Оказалось, хвалился не зря – никакой соли и рыбного послевкусия. Хотя те устрицы, что выращивает Кулик, – не черноморские. «Родные» моллюски почти подчистую съедены другим морским обитателем – рапаном (кстати, он и сейчас главный враг аквафермера).

– Рапана сюда завезли в 1940‑х годах на днищах кораблей, и он сожрал почти всю черноморскую устрицу, – говорит Кулик. – Поэтому мне надо было понять, приживется ли тут тихоокеанская устрица из Европы. Эксперты сказали, что это возможно.

Борьба со смертностью

И тогда начался титанический труд по возвращению в Крым устрицы. Первые два года ушли на оформление документов и подготовку акватории.

– Во Франции устриц разводят в спокойных лагунах с хорошей экологией, – говорит Кулик. – А у нас все бухты загажены и постоянно шторма. Нужно было делать антиштормовую систему. Я заказал в России стальные канаты, отлил в Севастополе 5-тонные якоря с присосками, закупил в Италии буйки и устричные садки, пригнал сюда плавкран – на его аренду у меня уходило по 5000 долларов в день.

В 300 метрах от берега появилось 19 канатных линий с буйками и подвешенными на глубине два метра садками для устриц. Но заселять их Кулик не спешил.

Гроздья мидий созревают на стальных канатах / автора

– Надо было проверить годность системы, – поясняет он. – В 2008-м тут был шторм: 11 кораблей выкинуло на берег, две мидийные плантации под Севастополем погибли. А моя система выдержала. И даже дикая мидия, что наросла на канатах, сохранилась.

В 2009-м Кулик поехал в Европу за спатом. Но из первых 500 тыс. устриц-мальков, обошедшихся в 20 тысяч евро, бесславно погибло 90%.

– Высадили мы их не так, температуру не выдержали, – сетует Сергей Васильевич.

За следующие «ходки» он вывез из Италии и Франции еще 500 тыс. спата. До наших дней дожило около 70 тысяч.

– Даже при правильной технологии, чтобы вырастить миллион устриц, надо закупать 4–5, – поясняет аквафермер.

До товарной кондиции устрица растет 2–3 года, и за это время ей грозит куча опасностей. Во-первых, 10–30% погибает при перевозке. Еще 30% поедает рапан.

– Мы раз в год, когда у него идет нерест, полностью перебираем все садки. К тому же устрицу по мере роста надо рассаживать, иначе ей тесно, а садки под тяжестью опускаются на дно, и там снова поджидает рапан, – рассказывает Сергей Кулик. – Плюс раз в три месяца садки надо чистить от водорослей: если они зарастут, устрице не хватит планктона для питания. В общем, это как окучивание грядок, только на морском «огороде».

«Огород» до недавнего времени вспахивали вручную. Силами четырех работников, включая самого Кулика, еще 6–8 человек нанимали на сезон. Аквафермеры сами ныряли за тяжелыми садками, вручную чистили каждую из тысяч устриц. Так же сортировали и подрастающих мидий. Но в прошлом году стало полегче – Кулик купил бэушную лодку с итальянского устричного производства. На ней есть помпа для очистки садков, подъемный механизм и установка для промывки и сортировки мидий.

Звездные тернии

Чтобы наладить промышленное производство и бесперебойные поставки, Кулику нужно внедрить еще одну инновацию – «мини-море на суше» из 50 сообщающихся бассейнов с проточной морской водой для передержки моллюсков.

– Из-за штормов у нас только 120 дней рабочих. Заказов куча, а мы не можем в море выйти. Имея береговую базу, я смогу высаживать туда необходимую часть устриц и мидий, доращивать их в бассейнах и постоянно продавать, – поясняет Кулик.

Для базы он арендовал 375 кв. метров побережья. Помимо бассейнов, здесь разместится кран для подъема продукции и лодки (ее из-за штормов тоже невозможно постоянно держать у берега). Кран Кулик уже купил за 100 тыс. долларов и почти поставил. Но помешали соседи – местная обсерватория, чей радиотелескоп уже давно крутится над пляжем. Астрономы испугались, что устричный кран перекроет им канал связи с космосом.

– Директор настроил против меня и местных жителей, и владельцев отелей. Мол, туристы перестанут к вам ездить, а кран упадет на отдыхающих. Хотя это невозможно, – уверяет Кулик.

По его мнению, астрономы преследуют ненаучные интересы: якобы руководство обсерватории тоже зарабатывает на туристах, сдавая им пляжные домики на своей территории. Конфликт неба и моря длится еще со времен Украины.

– Они писали в СБУ, прошлой весной пытались давить на моего арендодателя через прокуратуру, – рассказывает Кулик. – Я тоже оповестил местные и федеральные власти и подал в суд. Мне и раньше приходилось закрывать бизнес из-за чиновников. И если в течение месяца мне не дадут наладить до конца это производство, закрою и его.

Кулик за 8 лет вложил в свою ферму 2,5 млн долларов, сумму своих долгов и кредитов он даже не озвучивает. И хотя обороты за прошлый год выросли вдвое, но доход от морского «огорода» ничтожный.

– В прошлом году я отгрузил 20 тыс. штук устриц, по 180 рублей за штуку. И еще мидий тонн 20, по 120 руб. за кило. Но это мизер, – говорит Кулик. – А я посчитал: на 235 млн рублей можно было бы устроить береговую базу, наладить круглосуточную работу в три смены и расшириться с 5 до 20 гектаров. Но это возможно только при господдержке.

Но если ее не могут дождаться фермеры на суше, что говорить о морском «огороднике». После революции новая власть была слишком занята, чтобы сберечь устричное производство. Но сейчас политмомент самый благоприятный. Мечты чиновников об импортозамещении один человек в своей сфере уже сделал реальностью. Вместо пустых разговоров о светлом будущем можно ухватиться за почти готовое достижение – только так, чтоб его не сгубить.

/Кстати

• В 1871 году в Крыму появилось Первое русское устричное общество, в одной Севастопольской бухте работало пять акваферм.
• К 1917-му Россия поставляла в Европу до 12 млн черноморских устриц ежегодно.
• В 2013 году РФ импортировала 4,5 млн устриц, еще около 300 тысяч «диких» моллюсков добывалось на Сахалине. На фоне эмбарго Росрыболовство сообщало, что уже к 2017 году кубанские и крымские производители обеспечат полное импортозамещение устриц. Что априори невозможно без импорта спата. Лишь в июне в Минсельхозе анонсировали отмену санкций на ввоз молоди устриц (как раньше на малька семги).

Хозяин подводного огорода Сергей Кулик. Фото: Иван Жилин / «Новая газета»

Кацивели. В этом небольшом, 529 человек, поселке у горы Кошка, между Ялтой и Севастополем, всего две достопримечательности: астрофизическая обсерватория и устрично-мидийная ферма. Доподлинно неизвестно, работает ли обсерватория. С устрицами яснее: еженедельно из ресторанов Феодосии, Симферополя, Севастополя и Ялты к воротам на улице Виткевича подъезжают автомобили, и хозяин фермы Сергей Кулик отгружает своих моллюсков. Договариваясь с Сергеем о встрече, я планировал написать: российское импортозамещение существует. Но Сергей, выслушав меня, сказал: «Встретимся, если согласитесь написать о моих проблемах. Ферму хотят уничтожить».

Возрождение традиций

Быт «устричного барона» представлялся как-то иначе. Никак в эту картину не вписывалась грязная вишневая «девятка», на которой мы с Сергеем ехали в Кацивели из Ялты. Он рассказывал свою историю.

— До 1913 года Россия производила до 12 млн устриц в год и поставляла их в Европу. Работали крупные устричные фермы под Феодосией и Севастополем. После революции производство начало хиреть, а в 1947 году советские торпедные катера с балластовыми водами завезли из Японского моря в Черное рапана. Этот хищный моллюск питается мидиями и устрицами, а главное — хорошо размножается. И уже в пятидесятые годы черноморскую устрицу внесли в Красную книгу.

Восстановить популяцию черноморской устрицы сейчас очень сложно. Для этого нужны специальный питомник, лаборатория, 7—8 биологов‑селекционеров, полтора-два млн долларов инвестиций, и главное — производительность около 100 млн штук спата (личинок.  — И. Ж. ) в год. Мне одному такое не потянуть, и я выбрал другой путь — решил завозить из Франции и Англии спат тихоокеанской устрицы и выращивать его здесь. Через 3—4 года личинка превращается в крупную — до 12 сантиметров — устрицу, которая по вкусовым качествам превосходит средиземноморских сородичей, потому что те растут в условиях 34 промилле солености воды, а соленость Черного моря — 17 промилле. Поэтому моя устрица получается нежнее европейской и не отдает водорослями.

Через тернии

Открыть устричную ферму — «подводный огород», как он ее называет, — Сергей решил перед выходом на пенсию.

— Это было давнее желание: после 55 уехать из Москвы в Крым. О том, что в Черном море раньше разводили устриц, я узнал от знакомого ученого. Потом провел исследования акватории: важна глубина — от 12 до 20 метров, течение — 1,5—2 м/с, отсутствие промышленных выбросов в воду и наличие фитопланктона, то есть корма для устриц. Потом подбирал растяжки, канаты, садки: если их неправильно выбрать — устриц при шторме просто может сорвать и унести в море.

В 2005 году Кулик подписал с Главрыбводом Украины режим специального товарно-рыбного хозяйства (один из видов договора об аренде акватории) на 10 лет.

— После этого я установил плантацию из стальных канатов, массивов и буев, и два года ничего с этим не делал, а только наблюдал, выдержит ли конструкция две зимы: зимой здесь особенно сильные шторма. И когда в 2008 году был шторм, и в Феодосийском заливе 11 кораблей было выброшено на берег, моя плантация устояла. И только тогда я принял решение закупать спат. Привез первые 500 000 устричных личинок из Франции и высадил. Так на Украине, а теперь и в России появилась первая устричная ферма.

— Часто выходите в море? — интересуюсь я.

— При первой возможности, когда не штормит.

— Каждый день?

До 2014 года фермер и его работники ухаживали за устрицами вручную: сами ныряли за садками, перебирали и чистили каждую из тысяч устриц. Потом Кулик купил лодку у итальянцев: с помпой для очистки садков, подъемным механизмом и установкой для промывки и сортировки мидий.

К 2015 году он вложил в свою ферму 2,5 млн долларов. Предприятие давало около 20 000 устриц и 20 тонн мидий в год.

— К тому моменту я посчитал, что на 235 млн рублей можно было бы устроить береговую базу, наладить круглосуточную работу в три смены, расшириться с 5 до 20 гектаров и, увеличив объемы, заняться настоящим импортозамещением — поставкой устриц в Москву, Санкт-Петербург и так далее. Но это было бы возможно только при господдержке.

Мечты о господдержке обернулись неожиданным образом: Сергей накликал государство на свой «подводный огород».

Торги и госбезопасность

— В феврале 2015 года у меня закончился срок действия режима специального товарно-рыбного хозяйства на 5 га акватории, и я обратился в Росрыболовство с предложением продлить договор пользования, — говорит Кулик. — Согласно ч. 9 ст. 17.1 Федерального закона «О конкуренции», заключение договора на новый срок с арендатором, надлежащим образом исполнившим свои обязанности, осуществляется без проведения конкурса и аукциона. Я работал, никаких претензий ко мне не было. Но ответ Росрыболовства поразил.

Сергей достал из папки документ за подписью замруководителя Федерального агентства по рыболовству Василия Соколова: «По истечении срока действия режимов специальные товарно-рыбные хозяйства (СТРХ) должны заключать договор пользования рыбным участком в соответствии с постановлением Правительства РФ от 15 мая 2014 года № 450, пройдя процедуру торгов».

— Какие торги? — возмущается фермер. — Если в России постановление правительства противоречит федеральному законодательству — это не моя вина. Более того, закон в России обладает высшей юридической силой в отношении других правовых актов, так что будьте любезны — перезаключайте договор!

Этот довод в письмах Росрыболовству Кулик приводил вплоть до июля 2015 года, пока не выяснил: на его акваторию претендуют. Оказалось, что Азово‑Черноморское территориальное управление Росрыболовства запустило процедуру определения рыбоводных участков в Кацивели по заявлению некоего ООО «Русская черноморская компания «Крымские морепродукты», а позже — назначило аукцион на их выкуп.

«Новая газета» навела справки: ООО «Русская черноморская компания «Крымские морепродукты» принадлежит Дионисию Севастьянову, шурину вице-президента «Яндекса» Роберта Стабблбайна. Однако связаться с представителями компании не удалось: на сайте «Крымских морепродуктов» раздел «контакты» отсутствует, а по адресу регистрации в Ялте офиса компании не оказалось.

Роберт Стабблбайн (крайний слева) в старообрядческом храме Симферополя выкупленном в 2015 году у городских властей. Фото: staroobrad.ru

Аукцион по продаже принадлежащей Кулику акватории должен был состояться 18 января 2016 года, но в ходе подготовки к нему появился еще один претендент — Федеральное агентство научных организаций (ФАНО), сотрудники которого привели весомый аргумент в свою пользу: в 1966 году Морской гидрофизический институт Севастополя придал акватории Кацивели статус режимного района, запрещенного для судоходства.

При Украине институт выдал Кулику разрешение на использование акватории, а сейчас — перейдя в подчинение ФАНО — заявил о нежелательности пребывания устричной фермы в «режимной зоне № 197».

При этом забрать ученые решили не только акваторию, но и побережье поселка. А на месте его «огорода» будут «производиться технологические испытания, в том числе — в интересах военно-промышленного комплекса РФ».

Росрыболовство обещает, что морские фермерские хозяйства Краснодарского края и Крыма смогут обеспечить полное импортозамещение устриц к 2017 году. По прогнозам чиновников, уже в следующем году спрос на изысканный деликатес будет закрыт на 40% благодаря отечественному производству. Однако не всё так безоблачно. Сегодня в Черном море выращиваются устрицы, личинки которых завозятся из Евросоюза – в основном из Испании и Франции, где существуют специализированные питомники. Вернее, уже не завозятся, так как посадочный материал, из которого вырастает дорогой продукт, попал под российское продовольственное эмбарго, введенное в 2014 году, наравне с самими устрицами.

Сейчас фермеры (выращиванием устриц на черноморском побережье занимаются всего лишь четыре фермерства – три в Краснодарском крае и одно в Крыму) просят правительство отменить запрет на ввоз спата, в противном случае ни о каких обещанных Росрыболовством миллионах устриц речи быть не может. «Я написал письмо в Росрыболовство, чтобы сняли эмбарго на устричный спат, как сняли на осетровые, – рассказывает сайт директор единственной в Крыму мидийно-устричной фермы Сергей Кулик. – Что будет, если этого не произойдет? Ну, скажем честно, русский бизнесмен всегда найдет лазейки. Ввезем через Тунис, через Турцию, через Белоруссию, в которой даже моря нет – какая разница». Впрочем, бизнесмен, возрождающий устричное фермерство в Крыму, надеется, что до этого не дойдет. Однако время поджимает: для урожая 2017 года нужно завезти спат не позднее начала лета.

Половина урожая устриц гибнет в море

Выращивание устриц само по себе сопряжено со множеством рисков: спат может не пережить долгого перелета, моллюски могут погибнуть во время штормов, быть съеденными рапанами, раковины нередко травмируются при чистке садков, в которых растут устрицы. За два года, пока растет морской деликатес, теряется до 50% урожая; 30% потерь – это уже хороший показатель по международным меркам.

Мидийно-устричная ферма Сергея Кулика – единственное подобное производство в Крыму. Восемь лет и 2,5 миллиона долларов ушло на то, чтобы превратить пять гектаров акватории под поселком Кацивели, недалеко от Коктебеля, на Южном берегу Крыма в опытное хозяйство. Но капиталовложениям, по словам бизнесмена, еще конца и края не видно. В планах Сергея – создание береговой базы и расширение плантации до 20 гектаров, что обойдется еще в 3,5 миллиона евро. Срок окупаемости производства – 5-6 лет.

«Для промышленного выращивания мидий и устриц нужно три фактора: наличие плантации, специализированного плавсредства и береговой базы. База нужна для того, чтобы поднимать лодку (у нас 120 дней в году рабочих, остальные – штормы) и для того, чтобы поднимать продукцию, высаживать ее в отсидку. Отсидка – это своеобразный стратегический запас. Рестораны просят регулярность, нужно ежедневно делать отгрузки, а я не могу по 2-3 недели выйти в море из-за штормов. Поэтому нужно, чтобы в отсидке были 10 тонн мидий и 10 тысяч устриц, которые затем продаются в течение одного-двух месяцев, и снова делается запас. Но базу построить и поставить кран для подъема лодки и продукции я не могу, потому что в связи со сменой полуостровом гражданства катавасия с документами продолжается до сих пор и никто не хочет принимать решение об установке крана и строительстве береговой базы», – жалуется бизнесмен.

Крымская устрица слаще французской, но дороже

До последнего времени не было у крымского морского фермера и специализированного плавсредства. Только в этом году он привез из Италии подержанную лодку, оборудованную для очистки и сортировки мидий и устриц, сделал ей апгрейт и заменил двигатель. До этого восемь лет и сам бизнесмен, и его работники (в штате всего четыре человека) ныряли с маленькой лодки за каждым устричным садком. Раз в три месяца садки вытаскивались на берег, где работники вручную перебирали устрицы, очищали их от водорослей, тины и маленьких мидий.

«Садки обрастают травой. И мидии, и устрицы питаются фитопланктоном. И если зарастает садок, значит, они голодают и им тяжело дышать, – поясняет бизнесмен. – Теперь с приобретением лодки кардинально изменился процесс работы: мы чистым садки с помощью морской помпы. Лодка позволяет перерабатывать до двух тонн продукции в час. Вот сейчас мы очистили 400 килограмм мидий за 40 минут с перекурами – раньше на это ушел был день».

Во многом из-за сложностей производства цена крымской устрицы «кусается» – именно поэтому продается она не дюжинами, как принято за границей, а поштучно. Стоимость одного моллюска – 180 рублей, при том что в Европе просят около 10 евро за дюжину (около 600 рублей). Но Сергей Кулик уверяет, что потраченные деньги стоят полученного гастрономического удовольствия: «Средиземноморская устрица более соленая и отдает тиной и рыбой, а у нас она сладкая, – говорит он. – Это из-за того, что плотность воды в Черном море всего 17 промилле, а в Средиземном – 38. Не зря ранее черноморские устрицы пользовались колоссальным спросом в Европе – до революции Россия поставляла порядка 12 миллионов черноморских устриц в год». Стоит отметить, что большая часть этих моллюсков выращивалась именно в Коктебельской бухте, которая тогда была буквально усеяна устрицами.

Рестораны стоят в очереди, но продукции на всех пока не хватает

Высокая цена не пугает и российских рестораторов. Как рассказал Сергей, за последние три месяца он получил около 650 звонков от рестораторов Москвы и Санкт-Петербурга с просьбами о прямых поставках, однако удовлетворить спрос в полной мере небольшое крымское фермерство пока не может: изначально оно было ориентировано исключительно на внутренний региональный рынок, и сегодня для того, чтобы начать поставлять устрицы в другие российские регионы, нужно существенно расширить бизнес. А дальнейшее расширение, в свою очередь, упирается в эмбарго и бюрократические проволочки.

«Местный рынок колоссально беден морепродуктами, морекультура в Крыму в зачаточном состоянии. Хотелось бы, чтобы законы о морекультуре наконец-то начали действовать. И, конечно, необходимо, чтобы было финансирование государства под малое фермерство. Брать кредиты в банках под производство, где нужно 2-3 года, чтобы первая прибыль пошла, под 24% годовых – это абсурд. Третье условие развития – страховые компании должны научиться страховать будущий урожай, как это делается в Европе», – говорит о наиболее проблемных моментах крымский устричный фермер. Катастрофически не хватает на черноморском побережье и профессиональных кадров, готовых работать в морском фермерстве. Например, для возрождения популяции исконно черноморских устриц, которых успешно выращивали в Крыму еще в начале ХХ века, необходим внушительный штат биологов узкого профиля, которых сегодня ни один крымский вуз не выпускает.

Сергей Кулик надеется, что до конца мая решится вопрос с эмбарго, а затем и проблема с разрешительными документами на постройку береговой базы. В противном случае бизнесмен обещает официально через СМИ объявить о закрытии компании – без базы, даже при условии решения всех остальных проблем, дальнейшее существование и развитие фермы невозможно.

Материал подготовлен журналистом агентства специально для Znak . com .

За последние четыре года в производстве аквакультуры на полуострове произошел взрывной рост. Морские плантации, где выращивают моллюсков, креветок и некоторые виды рыбы, выросли в 200 раз, а число ферм увеличивается в геометрической прогрессии. Вместе с производством стремительно растет и конкуренция, причем не всегда добросовестная.

Устрицу сразу не проглатывайте, пожуйте ее несколько секунд. Попробуйте без лимона, почувствуйте натуральный вкус, - угощает своей продукцией владелец старейшей на полуострове устрично-мидийной фермы Сергей Кулик. - А теперь запивайте белым вином.

Еще четыре года назад его ферма была единственной и потому экзотической не только для полуострова, но и для всей России. Сегодня она одна из 10 уже действующих аналогичных ферм в Крыму, практически самая маленькая. Всего пять гектаров морской глади. Еще восемь похожих проектов находятся в стадии оформления или начала производства. На побережье распределено свыше 1000 гектаров шельфа, где уже растет или скоро будет высажен для созревания урожай морских деликатесов. Впрочем, в бизнесе, как и в жизни самих моллюсков, до финиша доживут не все.

Пока они мне не конкуренты, - рассуждает Сергей Кулик. - Им надо три - четыре года, чтобы встать на ноги. Это ведь длинные инвестиции. Чтобы окупить первоначальные затраты, надо сначала вложить 4 - 5 миллионов евро, при этом срок окупаемости шесть - семь лет. А если вкладываешь 2 миллиона, то срок окупаемости и того больше, 12 лет.

Первая в Крыму ферма работает с 2005 года. Те компании, которые возникли уже после 2014 года, делают это с размахом и прицелом на серьезный промышленный оборот. Одна из них начала производство три года назад сразу на 160 гектарах. В этом году собрали первый урожай, около 40 - 60 тысяч устриц. А через год, когда выйдут на расчетную мощность, их будет уже до четырех миллионов штук, или 400 тонн. И еще около 100 тонн мидий. Такой объем рассчитан на реализацию за пределами Крыма. Однако даже если все аквафермы полуострова начнут промышленные поставки моллюсков, рынок России так велик, уверены производители, что проглотит и эти объемы. Другое дело, что в стране морские деликатесы пока не так востребованы, как во Франции или Италии.

Нам нужно продвигать культуру потребления морепродуктов, - говорит генеральный директор крупной компании, работающей в этом секторе, Роман Гончаров. - Если сравнивать с тем же Евросоюзом, то там на рынке 70 процентов морепродуктов и только 30 процентов мяса. У нас же все с точностью до наоборот.

Во Франции, Италии, Ирландии и Голландии крымские производители покупают спат - молодь моллюсков. Там она стоит 3 - 10 рублей за единицу. Плюс доставка, таможня, а потом еще естественный отбор. Однако начать собственное производство спата пока нерентабельно, считают эксперты. Для этого нужно, чтобы оптовый спрос производителей в Крыму составил не менее миллиарда мальков в год. А он пока далек от этого. Поэтому у крымских бизнесменов цели более скромные, например, потеснить с российского рынка чилийскую и новозеландскую мидию. Та хоть и крупнее крымской, но заметно уступает ей по вкусовым качествам. Секрет в солености воды. Она в Черном море содержит всего 17 промилле соли, а в среднем в мировом океане этот показатель составляет 35 единиц. Поэтому мясо черноморских моллюсков получается нежное, без избытка соли и даже слегка сладковатое. Настоящий изыск для гурманов.

Устрицы с фермы-старожила уже завоевали репутацию и рынок. Сегодня их подают в лучших ресторанах полуострова. Оптовая отпускная цена - 160 - 180 рублей за ракушку. В меню посетителей она вырастет уже до 300 рублей. Однако замечательные вкусовые качества местных устриц в совокупности с ростом спроса на этот деликатес породили и недобросовестную конкуренцию. Один из крупных производителей, утверждают коллеги по цеху, стал самолетами завозить в Крым дальневосточную дикую устрицу, продавая ее затем как крымскую. Публика же пока не слишком искушена, чтобы отличить оригинал по вкусу или внешнему виду. Зато по цене привозной деликатес выгодно отличается от местного. Оптом такие устрицы продаются по 60 - 80 рублей за штуку. Местных аквафермеров волнует не только конкуренция, но и экология региона.

Если сюда вместе с устрицами с Дальнего Востока завезут морскую звезду, это будет бич для всего Черного моря. Не дай бог, она здесь приживется, - говорит Роман Гончаров. - У нас и так есть занесенный хищник, рапана. А звезда просто уничтожит всех диких моллюсков в Черном море, а значит, и весь бизнес. Даже рапана может подниматься на фермы, откладывать малька, который через два - три месяца начинает поедать устриц и мидий.

Словом, крымские производители почувствовали, что свой бизнес надо защищать и от хищных иглокожих, и от недобросовестных конкурентов. 14 морских и пресноводных ферм Крыма объединились в ассоциацию, которая намерена представлять интересы в органах власти и в судах, если это потребуется.