«…Все так, как должно быть, ничто никогда не изменится, никто никогда не умрет…» Владимир Набоков «Другие Берега»
Рассказ о музее Владимира Владимировича Набокова в Санкт-Петербурге сопровождают не только мои фотографии, но и фотографии с сайта http://http://www.nabokovmuseum.org/index.html .
С 1998 года на первом, бывшем парадном этаже дома располагается единственный в мире Музей В.В..Набокова, с 2008 года - Музей В.В.Набокова Факультета филологии и искусств Санкт-Петербургского государственного университета. Музей был открыт к столетию со дня рождения писателя, когда в доме не было почти ни одного предмета, оставшегося со времени жизни Набоковых. За эти годы музей сумел собрать значительную мемориальную коллекцию и большую научную библиотеку. Сейчас музей занимает первый этаж дома, где сохранились помещения столовой, гостиной и библиотеки. Бывшая «комитетская» комната, в которой исторический интерьер не сохранился, используется как выставочный зал. На втором этаже можно посмотреть будуар матери Набокова, Елены Ивановны Набоковой.
Столовая Набоковых состояла из двух помещений, соединённых двойной аркой (в настоящее время не очень заметная из-за советских перепланировок). Интерьеры помещений столовой - одни из тех, что хорошо сохранились до наших дней. Они решены в стиле Людовика XV и, по всей вероятности, появились после перестройки дома, которая осуществлялась под руководством архитектора Гейслера по заказу Елены Ивановны, матери писателя.
Нижние части стен облицованы высокими ореховыми панелями, а пространство между панелями и потолками при Набоковых было обито тёмно-коричневой «кордуанской» кожей с золотым тиснением, которая, к сожалению, после национализации дома исчезла, как исчезли отделанный орехом камин и предметы мебели.
Потолки выполнены в технике маркетри из разных пород дерева.
Наборный пол фрагментарно вскрыт, но большей частью находится под двумя слоями советского паркета - и ясно пока, что он нуждается в серьёзной реставрации.
Три окна второй части столовой выходили на улицу.
Портрет мамы, Елены Ивановны Набоковой. «,Любить всей душой, а в остальном доверяться судьбе - таково было ее простое правило…Прямо за чернильницей огромного письменного стола, приделанный к его горизонту, розовато дымчатый пастельный портрет моей матери работы Бакста: художник написал ее вполоборота, изумительно передав нежные черты, высокий зачес пепельных волос, сизую голубизну глаз, округлый очерк лба, изящную линию шеи…» Владимир Набоков «Другие Берега»
Сын Набокова, Дмитрий Владимирович, подарил музею пенсне своего отца, его карандаши, рабочие карточки с рукописями, подписанную им игру "Скрэббл" и принадлежавший Набокову сачок для ловли бабочек.
>.
Здесь же, в столовой, выставлены еще некоторые предметы, принадлежащие Набоковым.
Пейзаж, выполненный рукой Елены Ивановны Набоковой. «…Моя нежная и веселая мать во всем потакала моему ненасытному зрению. Сколько ярких акварелей она писала при мне, для меня! Какое это было откровение, когда из легкой смеси красного и синего вырастал куст персидской сирени в райском цвету! Какую муку и горе я испытывал, когда мои опыты, мои мокрые, мрачно‑фиолетово‑зеленые картины, ужасно коробились или свертывались, точно скрываясь от меня в другое, дурное, измерение!..» Владимир Набоков «Другие Берега»
Майн Рид. Всадник без головы. Издание с двадцатью гравированными иллюстрациями. . Mayne Reid. The Headless Horseman: a Strange Tale of Texas. - London.: Richard Bentley, 1866
«…Я спрашиваю, не пора ли вернуться в теме тетивы, к чарующему чапаралю из "Всадника без головы",
чтоб в Матагордовом Ущелье заснуть на огненных камнях с лицом, сухим от акварели, с пером вороньим в волосах?» Владимир Набоков, Послание к князю Качурину, 1947
«Как известно, книги капитана Майн Рида в упрощённых переводах, были излюбленным чтением русских мальчиков... Владея английским с колыбельных дней, я мог наслаждаться «Безглавым всадником» (перевожу точно) в несокращённом и довольно многословном оригинале. Двое друзей обмениваются одеждами, шляпами, конями, и злодей ошибается жертвой - вот главный завиток сложной фабулы. Бывшее у меня издание (вероятно, лондонское) осталось стоять на полке памяти в виде пухлой книги в красном коленкоровом переплете, с водянисто-серой заглавной картинкой, глянец которой был сначала подёрнут дымкой папиросной бумаги, предохранявшей её от неизвестных посягательств». Я помню постепенную гибель этого защитного листика, который сперва начал складываться неправильно, по уродливой диагонали, а затем изорвался; самую же картинку, как бы выгоревшую от солнца жаркого отроческого воображения, я вспомнить не могу: верно на ней изображался несчастный брат Луизы Пойндекстер, два три койота, кактусы, колючий мескит,- и вот, вместо той картины, вижу в окно ранчо всамделишную юго западную пустыню с кактусами, слышу утренний, нежно жалобный крик венценосной Гамбелевой куропаточки и преисполняюсь чувством каких то небывалых свершений и наград…» Владимир Набоков «Другие Берега»
В 1910(!) году Набоков перевёл «Безглавого всадника», но не русской прозой, как можно было бы ожидать, а французскими стихами в их классическом александрийском одеянии»
«…Из волшебного чулана я в объятиях нес к себе вниз, в угловой кабинетик, бесценные томы: тут были и прелестные изображения суринамских насекомых в труде Марии Сибиллы Мериан (1647 1717), и Die Smetter linge (Эрланген, 1777) гениального Эспера, и Буадювалевы Icфnes Historiques de Lйpidoptиres Nouveaux ou Peu Connus (Париж, 1832 года и позже). Еще сильнее волновали меня работы, относящиеся ко второй половине девятнадцатого столетия - Natural History of British Butterflies and Moths Ньюмана, Die Gross Schmetterlinge Europas Гофмана, замечательные Mйmoires вел. кн. Николая Михайловича и его сотрудников, посвященные русско азиатским бабочкам, с несравненно прекрасными иллюстрациями кисти Кавригина, Рыбакова, Ланга, и классический труд великого американца Скуддера, Butterflies of New England….Уже отроком я зачитывался энтомологическими журналами, особенно английскими, которые тогда были лучшими в мире…» Владимир Набоков «Другие Берега»
Основная часть фотографий Набокова и его семьи и связанных с ними документов оказалась за рубежом и осела в частных коллекциях и архивах родственников писателя. Некоторые предметы из дома семьи Набоковых хранились в семьях людей, которые работали у них.
Из частной коллекции Терри Майерса в музей Набокова поступило уникальное собрание первых изданий произведений писателя, не только выпущенных в виде отдельных книг, но и опубликованных в журналах.
Профессор МГУ Формозов подарил музею Набокова коллекцию бабочек, принадлежавшую писателю. Эта коллекция попала к нему из Музея Сравнительной Зоологии Гарвардского университета, где Набоков в свое время работал. Коллекция бабочек была подарена Музею Сравнительной Зоологии самим Набоковым. Ныне она украшает экспозицию Санкт-Петербургского музея Набокова.
Страсть к бабочкам, зародившаяся в детстве, оставалась с Набоковым всю жизнь. Бабочки присутствуют в его поэзии и прозе, о них он писал в письмах, рисовал их в рукописных сборниках своих стихов, на изразцах печки в своей комнате на третьем этаже этого дома, а через много лет - на абажуре своей настольной лампы в Монтрё. Но только для самых близких людей Набоков рисовал бабочек на обложках своих изданий. Самые многочисленные и самые разнообразные - это те бабочки, которых он рисовал для жены Веры в последние двадцать лет своей жизни. Эти рисунки были лучшим подарком для Веры Евсеевны Набоковой, которая пятьдесят с лишним лет была и музой и первым читателем, которая неизменно поддерживала Набокова во всех его писательских трудах. На многих изданиях - посвящение «Моей жене Вере», к которому Набоков на своих личных экземплярах добавлял сделанные от руки рисунки бабочек. В отличие от бесчисленных рисунков, которые Набоков-энтомолог делал, изучая бабочек под микроскопом, здесь он не стремился к научной точности. В рисунках бабочек для Веры верность детали и художественный вымысел сочетаются еще более смело, чем в литературных текстах. Каждой из своих фантастических бабочек он дает название, которое на первый взгляд выглядит как стандартное латинское название вида. Однако на самом деле либо вторая часть названия, либо название целиком является вымышленным и основано на знакомой читателям Набокова русско-английской игре слов.
«…Сыздетства утренний блеск в окне говорил мне одно, и только одно: есть солнце - будут и бабочки. Началось все это, когда мне шел седьмой год, и началось с довольно банального случая. На персидской сирени у веранды флигеля я увидел первого своего махаона - до сих пор аоническое обаяние этих голых гласных наполняет меня каким то восторженным гулом!..» Владимир Набоков «Другие Берега»
«…Едва замечая уколы комаров, которые как паюсной икрой вдруг покрывали голую по локоть руку, я становился на одно колено, чтобы с мычанием сладчайшего удовольствия сжать двумя пальцами сквозь кисею сачка трепетную грудку синей, с серебряными точками с исподу, диковинки и любовно высвободить сверкающего маленького мертвеца из складок сетки, - даже на нее садились обезумевшие от моей близости комары я нашел у подножья дерева самца и самку весьма редкого в наших краях амурского бражника,- чету только что вылупившихся, восхитительно бархатистых, лиловато серых существ, мирно висевших in соpula (вместе (лат.)) с травяного стебля, за который они уцепились шеншилевыми лапками…» Владимир Набоков «Другие Берега»
«…Часами блуждая по трущобе, я любил выискивать мелких пядениц, принадлежащих к роду «евпитеций»: эти нежные ночные существа, размером с ноготок, днем плотно прикладываются к древесной коре, распластав бледные крыльца и приподняв крохотное брюшко. На противоположном низком берегу, где начиналась арктика, густое сборище мелких бабочек, состоявшее главным образом из самцов голубянок, пьянствовало на черной грязи, жирно растоптанной и унавоженной коровами, и весь лазоревый рой поднялся на воздух из под моих ног и померцав, снова опустился по моем прохождении. Продравшись сквозь растрепанный, низкорослый сосняк, я достиг моего мохового, седого и рыжеватого рая. «Владимир Набоков «Другие Берега»
Помещение библиотеки - наиболее хорошо сохранившееся помещение первого этажа набоковского дома. «… Там я находил отца, высокого, плотно сложенного человека, казавшегося еще крупнее в своем белом, стеганом тренировочном костюме и черной выпуклой решетчатой маске: он необыкновенно мощно фехтовал, передвигаясь то вперед, то назад по наканифоленному линолеуму, и возгласы проворного его противника "Battez!", «Rompez!» - смешивались с лязгом рапир. Попыхивая, отец снимал маску с потного розового лица, чтобы поцеловать меня… И, как бы промеж этих наносных образов, бездной зияла моя нежная любовь к отцу - гармония наших отношений, теннис, велосипедные прогулки, бабочки, шахматные задачи, Пушкин, Шекспир, Флобер и тот повседневный обмен скрытыми от других семейными шутками, которые составляют тайный шифр счастливых семей…» Владимир Набоков «Другие Берега»
Когда-то здесь находилась большая часть библиотеки семьи Набоковых, насчитывавшей более 10000 томов. После национализации дома библиотека, как и другие ценности, была вывезена из дома и поступила в Государственный музейный фонд, из которого затем многие книги были переданы в столичные и региональные библиотеки России, где некоторые из них находятся до сих пор. Большая часть была продана зарубежным коллекционерам.
«…В этой части обширной библиотеки приятно совмещались науки и спорт: кожа переплетов и кожа боксовых перчаток. Глубокие клубные кресла с толстыми сиденьями стояли там и сям вдоль книгами выложенных стен. В одном конце поблескивали штанги выписанного из Англии пунчинг бола, - эти четыре штанги подпирали крышеобразную лакированную доску, с которой висел большой, грушевидный, туго надутый кожаный мешок для боксовых упражнений; при известной сноровке, можно было так по нему бить, чтобы производить пулеметное «ра та та та» об доску, и однажды в 1917 ом году этот подозрительный звук привлек через сплошное окно ватагу до зубов вооруженных уличных бойцов, тут же удостоверившихся, впрочем, что я не урядник в засаде. Когда, в ноябре этого пулеметного года (которым по видимому кончилась навсегда Россия, как в свое время кончились Афины или Рим), мы покинули Петербург, отцовская библиотека распалась, кое что ушло на папиросную завертку, а некоторые довольно странные остаточки и бездомные тени появлялись как на спиритическом сеансе, за границей. Так, в двадцатых годах, найденыш с нашим экслибрисом подвернулся мне на уличном лотке в Берлине, причем довольно кстати это оказалось «Войной миров» Уэллса. Прошли еще годы, - и вот держу в руках обнаруженный в Нью Иоркской Публичной Библиотеке экземпляр каталога отцовских книг, который был отпечатан еще тогда, когда они стояли плотные и полнокровные на дубовых полках, и застенчивая старуха библиотекарша в пенсне работала над картотекой в неприметном углу. Он снова надевал маску, и возобновлялись топ, выпады и стрепет. Я же спешил обратно тем же путем, что пришел, словно репетируя сегодняшнее посещение…» Владимир Набоков «Другие Берега»
К счастью, в Российской национальной библиотеке, кроме некоторых ценных книг с автографами, сохранился и тот самый библиотечный каталог. Каталог был составлен по поручению В.Д.Набокова библиотекарем Л.А.Гринберг и несколько раз издавался типографским способом. Из него стало извстно, что в библиотеке находились книги на русском, английском, французском и немецком языках. Было много художественной литературы, в основном писателей девятнадцатого века, а также большое количество книг по правоведению, истории, естественным наукам. Уже позже, в 10-е годы двадцатого века подрастающий писатель наполнил библиотеку изданиями современной поэзии.
«…В петербургском доме была у отца большая библиотека. Мне было лет восемь, когда, роясь там, среди «Живописного Обозрения» и Graphic"a в мраморных переплетах, гербариев с плоскими фиалками и шелковистыми эдельвейсами, альбомов, из которых со стуком выпадали твердые, с золотым обрезом, фотографии неизвестных людей в орденах, и всяких пыльных разрозненных игр вроде хальмы, я нашел чудные книги, приобретенные бабушкой Рукавишниковой в те дни, когда ее детям давали частные уроки зоолог Шимкевич и другие знаменитости. Помню такие курьезы, как исполинские бурые фолианты монументального произведения Альбертуса Себа (Locuptetissirni Rerum Naturalilim Thesauri Accurata Descriptio…), Амстердам, около 1750 года: на их желтоватых, грубо шершавых страницах гравированы были и змеи и раковины и странно голенастые бабочки, и в стеклянной банке за шею подвешенный зародыш эфиопского младенца женского пола; часами я разглядывал гидру на таблице СП ее семь драконовых голов на семи длинных шеях, толстое тело с пупырками и витой хвост…» Владимир Набоков «Другие Берега»
Как мы знаем, кроме бокса, в библиотеке занимались и фехтованием, здесь уроки В.Д.Набокову давал известный тренер А. Лустало. Сейчас в помещении библиотеки находятся предметы из книжного собрания музея - первые издания В.В. Набокова, в том числе редкие издания русской зарубежной периодики, в которой печатался Набоков, а также десять книг из семейной библиотеки Набоковых с экслибрисами В.Д.Набокова.
Здесь же выставлены некоторые детские книги детей Набоковых. Среди них: «Приключения Buster Brown"a» «…Константин Дмитриевич Набоков, брат отца, из Нью- Йорка мне привозил собранные в книжки цветные серии смешные приключения Buster Brown"a, теперь забытого мальчика в красноватом костюме с большим отложным воротником и черным бантом; если очень близко посмотреть, можно было различить совершенно отдельные малиновые точки, из которых составлялся цвет его блузы. Каждое приключение кончалось для маленького Брауна феноменальной поркой, причем его мать, дама с осиной талией и тяжелой рукой, брала что попало туфлю, щетку для волос, разламывающийся от ударов зонтик, даже дубинку услужливого полисмена,- и какие тучи пыли выколачивала она из жертвы, ничком перекинутой через ее колени!..» Владимир Набоков «Другие Берега»
«…Живо помню, например, приключения американского Голивога. Он представлял собою крупную, мужского пола куклу в малиновых панталонах и голубом фраке, с черным лицом, широкими губами из красной байки и двумя бельевыми пуговицами вместо глаз. Пять деревянных, суставчатых кукол составляли его скромный гарем. Из них две старших смастерили себе платья из американского флага: Пегги взяла себе матронистые полоски, а Сарра Джейн - грациозные звезды, и тут я почувствовал романтический укол, ибо нежно голубая ткань особенно женственно облекала ее нейтральный стан. Две других куклы, близнецы, и пятая, крохотная Миджет, остались совершенно нагими, и, следовательно, бесполыми. В рождественскую ночь проснулись игрушки и так далее…» Владимир Набоков «Другие Берега»
Волшебный фонарь, о котором Набоков писал: «…Зимой 1911 го или 12 го года Ленскому взбрела в голову дикая фантазия: нанять (у нуждающегося приятеля, Бориса Наумовича) волшебный фонарь («с длиннофокусным конденсатором», повторяет, как попугай, Мнемозина) и раза два в месяц по воскресеньям устраивать у нас на Морской сеансы общеобразовательного характера, обильно уснащенные чтением отборных текстов, перед группой мальчиков и девочек. Он считал, что демонстрация этих картин не только будет иметь воспитательное значение для всей группы, но в частности научит брата и меня лучше уживаться с другими детьми. Преследуя эту страшную и невоплотимую мечту, он собрал вокруг нас (двух замерших зайчиков - тут я брату был брат) рекрутов разных разрядов: наших кузенов и кузин; малоинтересных сверстников, с которыми мы встречались на детских балах и светских елках; школьных наших товарищей; детей наших слуг. Обслуживал аппарат таинственный Борис Наумович, очень грустный на вид человек, которого Ленский звучно звал «коллега»…» Владимир Набоков «Другие Берега»
После того, как в 1917 году дом и имущество Набоковых были национализировано, их книжное собрание и художественная коллекция растеклись по музеям и библиотекам страны. Самое ценное было передано в Русский Музей, Эрмитаж и Российскую Национальную Библиотеку.
Немалую часть коллекции составляют рукописи Набокова, принадлежавшие ему и членам его семьи, вещи и письменные материалы, которые были присланы в дар музею из-за границы. Брайан Бойд передал музею пиджак, куртку и ботинки Набокова, которые ему подарила вдова писателя, Вера Евсеевна.
Будуар Елены Ивановны Набоковой, матери писателя, находится на втором этаже. Он соседствует со спальней, самой крайней комнатой по направлению к Исаакиевской площади, где и родился Владимир Набоков.
Будуар сохранил свой оригинальный потолок,
резные деревянные панели из ореха и красного дерева.
оконные рамы с исторической медной фурнитурой,
двери и дверные коробки с резными десюдепортами, на которых изображён вензель матери Набокова Елены Ивановны: переплетающиеся «ЕН».
Сохранился и до сих пор действующий деревянный камин - единственный из множества каминов, находившихся в доме, если не считать печки в кабинете В.Д.Набокова.
Именно из будуара выглядывает на Большую Морскую знаменитый эркер или «фонарь», как его называет сам Набоков: «…У будуара матери был навесный выступ, так называемый фонарь, откуда была видна Морская до самой Мариинской площади. Прижимая губы к тонкой узорчатой занавеске, я постепенно лакомился сквозь тюль холодом стекла. Всего через одно десятилетие, в начальные дни революции, я из этого фонаря наблюдал уличную перестрелку и впервые видел убитого человека: его несли, и свешивалась нога, и с этой ноги норовил кто то из живых стащить сапог, а его грубо отгоняли; но сейчас нечего было наблюдать, кроме приглушенной улицы, лилово темной, несмотря на линию ярких лун, висящих над нею; вокруг ближней из них снежинки проплывали, едва вращаясь каким-то изящным, почти нарочито замедленным движением, показывая, как это делается и как это все просто. Из другого фонарного окна я заглядывался на более обильное падение освещенного снега, и тогда мой стреляный выступ начинал подыматься, как воздушный шар…» Владимир Набоков «Другие Берега»
В заключение - стихотворение, написанное Набоковым в Кембридже, спустя три года после того, как он навсегда покинул Дом своего детства.
В неволе я, в неволе я, в неволе!
На пыльном подоконнике моем
следы локтей. Передо мною дом
туманится. От несравненной боли
я изнемог... Над крышей, на спине
готического голого уродца,
как белый голубь, дремлет месяц... Мне
так грустно, мне так грустно... С кем бороться
-- не знаю. Боже. И кому помочь
-- не знаю тоже... Льется, льется ночь
(о, как ты, ласковая, одинока!);
два голоса несутся издалека;
туман луны стекает по стенам;
влюбленных двое обнялись в тумане...
Да, о таких рассказывают нам
шарманки выцветших воспоминаний
и шелестящие сердца старинных книг.
Влюбленные. В мой переулок узкий
они вошли. Мне кажется на миг,
что тихо говорят они по-русски.
Музей Набокова не стал туристической Меккой. Однако ценители его творчества неизменно приходят в дом №47 на Большой Морской , где прошли первые, “российские” годы русского и американского классика литературы Владимира Владимировича Набокова.
История
Здание на ул. Большой Морской, 47 было построено еще в 40-ые гг. XVIII в. для советника государственной коллеги , члена Соляной конторы Я. А. Маслова . Изначально дом был одноэтажным, но из-за частой смены владельцев он регулярно перестраивался и надстраивался. Так, между 1793 и 1810-ми гг. его перестроили, появился II этаж , а фасад был оформлен в стиле высокого классицизма.
Этот дом стал набоковским в 1897 г. , когда он был приобретен на имя Елены Рукавишниковой ее отцом, золотопромышленником И.В. Рукавишниковым накануне ее венчания с сыном министра юстиции Д. Н Набокова — В. Д. Набоковым.
В 1901-1902 гг. его отремонтировали, перестроили главный фасад, надстроили III этаж лицевого корпуса, переделана парадная лестница, во дворе дома был построен флигель. В 1904 г. владельцем дома стал В. Д. Набоков. Вероятно, это было сделано для прохождения имущественного ценза на выборах в Государственную Думу.
В 1899 г. в семье Набоковых появился сын Владимир , будущий русский и американский классик литературы. Набоковы были чудесной семьей, в доме всегда царила атмосфера любви и взаимоуважения. Помимо сына Владимира у Елены Ивановны и Владимира Дмитриевича Набоковых были двое сыновей — Сергей и Кирилл — и двое дочерей — Ольга и Елена. Дома общались на английском, русском и французском языках.
Владимир Набоков вспоминал, как в детстве мог по-русски написать только одно слово — какао, потому что в нем все буквы совпадали с английскими.
На первом этаже находились общие комнаты. Именно там сейчас находится музей В. В. Набокова. На втором этаже были комнаты родителей, а на третьем — детские. Лестничные окна были украшены витражами во вкусе начала XX в.
Набоковы имели внушительный автопарк: Mercedes Benz, Rolls-Royce и Opel Торпеда.
Их дом был оборудован лифтом, проведена телефонная связь. Истинные англоманы, они следили за техническими новинками и очень любили их. Детям выписывали английские детские журналы. Часто ездили в Рождествено — имение, которое в наследство от своего дяди писатель Владимир Набоков получил после его смерти. Вот только в права владения он вступить не успел — началась революция.
Осенью 1917 г. семья Набоковых оставила дом на Большой Морской и уехала в Крым , а затем, спасаясь от Гражданской войны, в 1919 г. навсегда покинула Россию . Этот дом на всю жизнь остался для В. В. Набокова “единственным домом в мире”: он никогда более не имел собственного жилья, всегда жил в съемном.
Сотрудники Датской телеграфной компании в Зеленой гостиной
Во время Гражданской войны в здании располагался Военный комиссариат Адмиралтейского района. В 1922-1935 гг. его передали Датской телеграфной компании. В 1948-1959 гг. — Ленинградский филиал Всероссийской академии архитектуры. Был значительно перепланирован лицевой корпус, особенно II и III этаж.
Затем I этаж заняло Управление по делам издательств, полиграфии и книжной торговли, в чью юрисдикцию, по иронии судьбы, попадала цензура литературы, а II и III этажи — Правлению бытового обслуживания населения. В 1990-ых в здании располагались редакция газеты “Невское время” и Комитет по организации книжных ярмарок. Музей В. В. Набокова открыли в его родном доме только в апреле 1998 г.
Архитектура
В начале XX в. дом подвергся капитальному ремонту: надстроен III этаж, изменено оформления фасада и построен внутренний флигель для съемных доходных квартир. Эта работа была выполнена гражданскими архитекторами М. Ф. Гейслером и Б. Ф. Гуслистым.
Архитектура дома писателя сейчас ассоциируется с ранним петербургским модерном . Его украшает мозаика, созданная одним из лучших мозаичных мастеров В. А. Фроловым и его учениками. Ему же принадлежат мозаика соседнего здания по адресу ул. Большая Морская, 38, где располагается Общество Поощрения Художеств, и мозаичное оформление храма Спаса на Крови . Металлический декор дома Набокова выпустил завод Карла Винклера , который также создал решетку, обрамляющую Михайловский сад.
Десюдепорт — буквально «над дверью» — картина, помещённая в фигурный медальон над дверью
Витражные окна дома Набоковых являются одной из его важнейших деталей. В десюдепорте входной двери располагается геометрический витраж, наполненный разноцветными ромбами. Этот элемент является характерным для раннего петербургского модерна. Разноцветные ромбы с витражей стали важным мотивом произведений В. В. Набокова, они неоднократно встречаются в его текстах. Выходящие во двор окна II этажа украшены витражами, выполненные рижским мастером Эрнестом Тоде.
Реставрация Зеленой гостиной
При Набоковых стены зеленой гостиной, находящейся на первом этаже, были обтянуты зеленым шелком. Плафон потолка и 3 десюдепорта дверных порталов были расписаны масляными красками, резные деревянные элементы покрывало зеленое масло, под потолком была лепнина с растительными мотивами, покрытая зеленой краской и позолотой. Двери и дверные порталы гостиной также были расписаны и имели позолоченные элементы. Основным мотивом росписи был растительный. На плафоне же, по воспоминаниям самого В. В. Набокова, были написаны “бледно-зеленые облака”.
Пробная расчистка с выявлением количества слоев малярных красок. Пробная расчистка проводится для выявления количества слоёв поздних наслоений и выявления авторской живописи, которую сделал автор, а не писали поверх реставраторы или всякие другие люди.
Последний слой это основа. В данном случае — дерево. Поверх него ещё лежит грунт, может лежать несколько предварительных пробных живописных слоёв.
В советское время дом Набоковых использовался под нужды административных учреждений, великолепные интерьеры дома были побелены. В Зеленой гостиной была возведена перегородка, поделившая зал на 2 неравные части. Шелк со стен был снят, а вся поверхность гостиной была покрыта малярными красками, число слоев которых доходит до семи на отдельных фрагментах.
Начиная с 2011 года реставрация Зеленой гостиной передана в ведение студентов-реставраторов СПбГУ. Реставрационным советом определена только техническая реставрация, то есть студенты занимаются только расчисткой объекта от поздних закрасок и укреплением авторского красочного слоя. Будет ли проведена художественная реставрация пока не понятно. На данный момент уже снесена перегородка, раскрыт плафон потолка, на котором можно увидеть ласточку — часто встречающийся в произведениях В. В. Набокова мотив. Раскрыты все 3 десюдепорта, в процессе реставрации находятся дверные порталы и сохранившаяся часть лепного фриза. Удаление малярных закрасок производится при помощи скальпеля послойно.
Состояние северо-восточного дверного портала на данный момент Администрация СПбГУ, а именно в ведении этого университета находится музей-квартира В. В. Набокова, не заинтересована в музее и его деятельности. В морозы реставраторы работают в мастерской в куртках, потому что в музее нет соблюдения температурно-влажностного режима, напрямую влияющий на сохранность памятника. Точных сроков окончания реставрации и открытия Зеленой гостиной для посетителей на настоящий момент нет.
Билеты и цены
Вход в музей В. В. Набокова бесплатный для всех категорий граждан.
Экскурсии
В музее В. В. Набокова экскурсии не проводятся. Возможно посещение музея экскурсионными группами по предварительному согласию с администрацией музея.
Режим работы
- Понедельник: выходной
- Вторник: 11.00-18.00
- Среда: 11.00-18.00
- Четверг: 11.00-18.00
- Пятница: 11.00-18.00
- Суббота: 12.00-17.00
- Воскресенье: выходной
Где находится
- Адрес: ул. Большая Морская, д. 47
- Метро: станция метро “Гостиный двор”, станция метро “Сенная”/”Садовая”/”Спасская”
Как добраться
- От станции метро “Гостиный двор”: на автобусе №№ 3,22 и 27 или на троллейбусе №№ 5 и 22 до остановки “Исаакиевская площадь”
- От станции метро “Сенная”/”Садовая”/”Спасская”: пешком через пер. Гривцова, потом через Исаакиевскую площадь налево
- Владимир Владимирович Набоков увлекался не только литературой, также его привлекала энтомология — наука о бабочках. Им было открыто несколько видов бабочек , в честь него названы больше 30-ти видов этих насекомых .
- Великий писатель был синестетиком , как и некоторые члены его семьи. Это означает, что восприятие органами чувств у него смешивалось . Владимир Набоков буквально слышал цвет , видел запах и чувствовал звук .
- Дом, где сейчас располагается музей В. В. Набокова — действительно единственный дом Набокова . Больше никогда в своей жизни он нигде не был прописан и не имел жилья в собственном владении.
- Музей Набокова неоднократно подвергался нападениям казаков-вандалов , как и усадьба в Рождествено. Свои действия они оправдывали тем, что писатель в своих произведениях пропагандируют педофилию, а потому все его наследие должно быть уничтожено.
Камерная коллекция размещена на первом этаже здания и занимает площадь 230 м². Силами исследователей творчества Набокова в трех комнатах восстановлена обстановка библиотеки, столовой и гостиной начала прошлого века. Предметы, книги, фотографии, оригинальная мебель, предметы быта и личные вещи появились в музее В. В. Набокова, благодаря родственникам и друзьям писателя. Очень много экспонатов было передано в дар музею от зарубежных коллекционеров.
В залах можно увидеть номер журнала «Time» с портретом писателя на обложке, а также другие зарубежные газеты и журналы со статьями о романах Набокова. В витринах выставлены издания набоковских произведений на разных языках, фотографии писателя, его родных и знакомых. Набоков был страстно увлечен энтомологией и всю жизнь занимался исследованием бабочек, поэтому музее экспонируется одна из коллекций бабочек, собранных писателем. Помещения красиво и стильно оформлены в традициях рококо и французского ренессанса. На окнах над входной дверью и в лестничных пролетах старого здания установлены витражи из цветных ромбов. На втором этаже можно увидеть комнату матери писателя – Елены Ивановны, отделанную панелями из красного дерева и ореха.
Владимир Владимирович Набоков называл дом на Большой Морской улице «единственным домом в мире». И для писателя это не было преувеличением, ведь семья Набокова никогда не имела в собственности никакого другого жилья после отъезда из Петербурга 15 ноября 1917 года.
Дважды в год здесь проходит международная конференция «Набоковские чтения», расписание которой заранее вывешивают на сайте филологического факультета СПбГУ. Кроме того, в музее часто проводят моноспектакли, семинары, литературные вечера и презентации книжных новинок.
Старый особняк
История дома, где сегодня разместился музей Набокова, начинается в 1730-е годы, когда была проложена Большая Морская улица. Старый особняк много раз менял своих владельцев и перестраивался. Чете Набоковых он стал принадлежать в 1897 году.
22 апреля 1899 года здесь появился на свет будущий писатель Владимир Набоков. Через несколько лет к дому надстроили третий этаж, переделали фасады в стиле раннего модерна, а во дворе пристроили новый флигель, в котором сдавали квартиры внаем. Семья Набоковых оставила родной дом в ноябре 1917 года и больше никогда не возвращалась сюда.
Фасад особняка отделан живописным фризом из мозаики, изготовленным в известной мастерской В. А. Фролова, а металлический декор сделан на заводе Карла Винклера. Кроме того, на здании можно увидеть много лепных украшений. В память о писателе на доме установлена мемориальная доска.
С тех пор внешний облик дома почти не изменился, прежним остался и его номер. Более того, Большая Морская улица долгое время именовалась улицей Герцена, но ей было возвращено исходное, «набоковское» название.
Фильм о писателе
В небольшом зрительном зале посетителям показывают получасовой фильм и жизни и творчестве Набокова, снятый режиссером Леонидом Парфеновым к 100-летию писателя. Этот фильм интересен не только рассказом о биографии Набокова. Режиссеру удалось взять интервью у сына и сестры писателя. Фильм Парфенова можно увидеть и в сети, но просмотр киноленты в музее Набокова придает ей особый шарм.
Информация для посетителей
Двери музея Набокова открыты со вторника по пятницу с 11.00 до 18.00, а по субботам с 12.00 до 17.00. Вход в музей бесплатный. Для посетителей проводятся платные экскурсии на русском и английском языке.
Как добраться
Музей Набокова разместился в трехэтажном здании недалеко от Исаакиевского собора, на улице Большая Морская, 47. От станций метро «Адмиралтейская», «Спасская» или «Сенная Площадь» до музея за 15 минут нетрудно дойти пешком. Если пользоваться наземным транспортом, к дому-музею можно подъехать на автобусах № 3, 22, 27 (остановка «ДК Связи») или № 10 и 70 (остановка «Исаакиевская площадь»).
Особняк Набоковых.
В этом доме родился жил поэт, прозаик, драматург, переводчик, лит. критик. Владимир Владимирович Набоков (Vladimir Nabokov). Тут прошло его детство, в англизированной обстановке петербургской аристократической семьи. Теперь здесь его музей, основанный в 1993 по инициативе Набоковского фонда. В. В. Набоков жил тут вместе с родителями до 15 октября 1917.
Дом выстроен на месте давней постройки, принадлежавшей Якову Маслову (Yakov Maslov). Маслов возвел здесь одноэтажный особняк с высоким фронтоном в центре фасада. Затем дом переходил из рук в руки — среди его владельцев были такие знаменитые фамилии, как Энгельгардт, Обресковы, Юсуповы (Татьяна Васильевна, по первому мужу Потемкина — и при этом родная племянница Светлейшего), Хитрово, Суворвы, Зубовы и наконец Набоковы.
Внук легндарного генралиссимуса, Александр Аркадьевич Суворов-Рымникский (Alexander Arkadiyevich Suvorow) владел этим домом до 1873 года, и надстроил здесь второй этаж и украсил дом четырех колонным портиком. Современный же вид здание приобрело на рубеже ХХ века, когда в 1897 году его вначале отреставрировали, а затем, в 1901 и 1902 полностью переделали — надстроили третий этаж. Осуществлялась реконструкция архитекторами М. Ф. Гейслером и Б. Ф. Гуслистым (M.Geisler and B. Guslistyi). Для того, чтобы сохранить богатую внутреннюю отделку,вначале возвели наружные стены и крышу, а затем разобрали старую крышу и построили внутренние стены. Во дворе был построен новый флигель, а третий этаж украшен великолепным мозаичным панно, сделанном в мастерской Фролова. Фролов был женат на Бенуа и его мастерская участвовала в таких грандиозных проектах как внутреннее убранство храма Спаса на Крови, доходного дома Лейхтенбергского, а позже — оформлении станций Московского Метро… От старой постройки до-Набоковских времен сохранились два полуциркульных окна над подъездом.
В бывшей столовой, гостиной, комитетской, телефонной комнатах и библиотекеке размещены экспозиции: "История дома Набоковых", "Семейный альбом", "Жизнь и творчество В. В. Набокова", "Усадьбы". Среди экспонатов — семейные альбомы и часть коллекции бабочек, собранной писателем и переданной в дар музею Гарвардским ун-том. В музее проходят ежегодные Набоковские чтения, конференции, семинары, выставки, литературно-музыкальные вечера.
Музей В. В. Набокова
Музей Владимира Набокова находится на улице Большая Морская, 47., это дом в котором в 1989 году родился писатель. К семье Набоковых этот дом перешел как приданое матери Владимира Владимировича. Юный Набоков жил в по этому адресу вплоть до 1917 года.
С 1998 года на первом, бывшем парадном этаже дома располагается единственный в мире Музей В. В. Набокова, с 2008 года - Музей В. В. Набокова Факультета филологии и искусств Санкт-Петербургского государственного университета.
Музей был открыт к столетию со дня рождения писателя, когда в доме не было почти ни одного предмета, оставшегося со времени жизни Набоковых. Однако за эти годы музей сумел собрать значительную мемориальную коллекцию и большую научную библиотеку, которая всегда открыта для посетителей. Сейчас музей занимает первый этаж дома, где сохранились помещения столовой, гостиной и библиотеки. Бывшая «комитетская» комната, в которой исторический интерьер не сохранился, используется как выставочный зал.
Коллекция музея В. В. Набокова формировалась в необычных условиях. После национализации дома и имущества семьи Набоковых в 1917 году наиболее ценная часть художественной коллекции и книжного собрания была передана в музеи и библиотеки России (в том числе Эрмитаж, Русский Музей, Российскую Национальную Библиотеку). К счастью, некоторая часть документов и фотографий сохранилась в зарубежных частных архивах родственников В. В. Набокова. Кроме того, часть предметов быта из дома Набоковых была сохранена в семьях петербуржцев, работавших в доме Набоковых.
Сын Набокова, Дмитрий Владимирович, подарил музею пенсне своего отца, его карандаши, рабочие карточки с рукописями, подписанную им игру "Скрэббл" и принадлежавший Набокову сачок для ловли бабочек.
Из частной коллекции Терри Майерса в музей Набокова поступило уникальное собрание первых изданий произведений писателя, не только выпущенных в виде отдельных книг, но и опубликованных в журналах.
Профессор МГУ Формозов подарил музею Набокова коллекцию бабочек, принадлежавшую писателю. Эта коллекция попала к нему из Музея Сравнительной Зоологии Гарвардского университета, где Набоков в свое время работал. Коллекция бабочек была подарена Музею Сравнительной Зоологии самим Набоковым. Ныне она украшает экспозицию Санкт-Петербургского музея Набокова.
В музее регулярно проводятся культурные программы (семинары, чтения, круглые столы, моноспектакли, литературно-музыкальные праздники, презентации книжных изданий), многие из которых рассчитаны на юную аудиторию. В настоящий момент сотрудники музея работают над созданием новой постоянной экспозиции, целью которой будет демонстрация наиболее ценных подлинных экземпляров коллекции.
Адрес: 190000, Санкт-Петербург, ул. Большая Морская, 47
Официальный сайт: http: //nabokov.museums.spbu.ru